Игорь Карпусь - Времена. От Цезаря до Путина

Приятель-ровесник, бывший плановик, пожаловался: «Понимаешь, встану утром и не знаю, куда себя девать – ничего не хочется. Ни умываться, ни завтракать, ни дочке звонить, ни кота кормить. Раньше резьба (он отличный резчик по дереву) увлекала, теперь и её забросил». – «Чем же ты занимаешься?» – «Ничем. Слоняюсь по комнатам, брожу по набережной, могу лежать часами, и так тяжело на душе, словно горе какое. Но нету горя, нету! Всё хорошо. Здоровье терпит, пенсии хватает, внуков приводят на выходные, знакомых полно. Жить бы да радоваться. Так нет же». – «И давно у тебя такое настроение?» – «Ты знаешь, накатывает волнами, как непогода. А уж накатит – всё мерзко, всё мрачно, и думаю: а зачем я живу, зачем хлопочу, ем, сплю, вырезаю, яблоками торгую. Какая-то бессмыслица, мелочёвка каждый день. Возьмусь за что-нибудь и брошу: а зачем? И завтра то же самое, и через месяц, год… Эти заготовки, покупки, деньги, жратва, поликлиника… Надоело. Вот взял бы и разом всё скинул к чёртовой матери. Только как?»

«Вася, у тебя это возрастное, пенсионное. Прежний смысл ушёл, а нового не нашёл – вот и мучаешься». – «Не скажи. Моему внуку 23 года, он каждую неделю в «Сахару» с друзьями ходит, я ему деньги даю. Возвращается под утро ко мне и в постель. Ты бывал в «Сахаре»? – «Шутить изволишь? Это не для нас». – «Так вот, развлекается на полную катушку, вплоть до стриптиза. Рассказывает, там классные ди-джеи и красотки со всей России бывают. В общем, жарко. А он после этой пустыни 2—3 дня ходит хмурый, почти не разговаривает, а однажды брякнул: «Дед, обрыдло всё, тоска заела. Купи билет в космос. Представляешь, ему, молодому, жить не хочется!» – «Может быть, депрессия?» – «Какая там депрессия!»

Слово было сказано: тоска. Беспричинная подавленность, неприкаянность, изводящая человека до полного отупения и безысходности. Она не знает исключений. Тоске подвержены миллионеры и бомжи, преуспевающие карьеристы и неудачники, молодые и пожилые, даже подростки. Внезапно замыкаются, уходят в свои переживания и не реагируют на внешние сигналы.

Тоска всесильна и необорима, она, по-видимому, отвечает какой-то внутренней потребности. Кто не знает тоски народных песен, русских просторов и осенних пейзажей: «То разгулье удалое, то сердечная тоска». Этой роковой тоской, сплином, были заражены герои Пушкина, Лермонтова, Одоевского, Тургенева – богатые, красивые, щедро одарённые природой. Откуда их мучения, страшная неудовлетворённость жизнью вплоть до попытки самоубийства? Откуда это гнетущее чувство, заслоняющее радость бытия? Почему тоскует простой мужичок-извозчик у Чехова и выговаривает свои обиды молчаливой лошади? Единственному существу, которое его слушает?

И все мы, время от времени, отстраняем от себя всё, что окружает: родных, знакомых, работу и учёбу, развлечения, и уходим далеко-далеко, в незнакомую глубину, и там, под толщей непроницаемости и отчуждения, внезапно открываем (не понимая) сокрытую от нас в буднях истину – истину исчезновения.Всё, что было до тоски, мгновенно представляется презренным и ничтожным, не стоящим нашего внимания и усилий. Тяжёлая тупая боль, главный признак тоски, высвобождает мудрое подсознание, инстинкт вечности. И этот инстинкт обесценивает всё, чем мы живём и заполняем каждый день. А заполняем хламом, яркими тряпками, блестящим модерном и комфортом, чревоугодием и половой судорогой. И нужна сила и неотвратимость тоски, чтобы на мгновение прозреть: завтра ничего этого не будет. А что будет? Будет короткий переход и перевоплощение в вечное ничто. Страшно, жутко? Да нет. Ведь тогда и тоска исчезнет. А пока – тоскуйте!

Может быть, депрессия? «Какая к чёрту депрессия! – восклицает Вася. – Внук у меня везунчик и никогда не комплексует. Нет, тут серьёзнее». Да, он правильно схватил суть. Депрессия и тоска лишь отдалённо напоминают друг друга. У депрессии всегда есть какие-нибудь мотивы: неудача, разочарование, проигрыш, измена, поражение… Стоит сменить обстановку и обстоятельства, как депрессия проходит, она сродни личному кризису.

А тоска… Тоска всегда сидит внутри, в любой обстановке, при любом раскладе – благоприятном или не очень. И в общем-то она необходима человеку, как воздух. Чтобы чувствовать временами свою конечность и бессмысленность утробных запросов. Печаль души, взыскующей полноты и совершенства.

Во время столичного парада мои глаза были устремлены не на марширующие войска и смертоносную технику, а на Кремлёвскую стену. Туда, где стоит Мавзолей Ленина. Я ожидал увидеть известный всему миру памятник в первозданном виде: с почётным караулом, с действующей трибуной, откуда руководители государства приветствуют свой народ. Увы, мои ожидания не оправдались.

Мавзолей по-прежнему был стыдливо скрыт за огромными щитами и замаскирован драпировками. А перед ним восседали на временном помосте нынешние хозяева России и почётные гости.

После этого весь юбилейный парад превратился для меня в помпезную, но бессмысленную постановку. Ибо смысл этот заключается в том, что Победу над нацизмом завоевал не абстрактный Советский Союз, а коммунистическая держава, основанная революционером Лениным. И оба знаменитых, поворотных парада времён войны прошли перед ленинским мавзолеем: и суровый ноябрьский 1941-го, и ликующий июньский 1945-го. И поверженные гитлеровские знамёна и штандарты наши победители метали не в пустое пространство, а к подножию гробницы отца-основателя.

Так вот, ума у правящего режима хватило лишь на то, чтобы взять и присвоить Победу. А того, кто заложил основы этой победы, предвосхитил её – вычеркнули из истории и спрятали за фанерным фасадом: авось, не вспомнят. Олигархическая Россия возникла в 91-м на волне антикоммунизма, и всё, что напоминает о победах и достижениях коммунистов, безоговорочно замалчивается, утаивается. Вот это и есть крупнейшая фальсификация Великой Отечественной. Не стоит проклинать украинских и прочих фальсификаторов истории, переписывающих прошлое в своих политических интересах. Главных переписчиков я увидел 9 мая на Красной площади. Они упрямо не желали признавать несокрушимую правду истории.

Никто не спорит. У коммунистов в послужном списке есть великие преступления и провалы. Но в этом же списке – великие победы и достижения. Пользоваться одним и отсекать другое – низко, глупо, наивно. Правда неделима. Но об этом в правящих кабинетах предпочитают не задумываться. Своих побед нет – прикроемся и возвысимся чужой. Даже если она добыта кровью и потом заклятых врагов.

Знаю мужчину лет 40, он снимает 2-комнатную квартиру для двух породистых собачек. Каждый день, утром и вечером, он приходит в наш дом, кормит, выгуливает своих питомцев и снова уходит – вот уже 3 года подряд. Как-то не удержался и спросил: «Вам не трудно жить на два дома?» – «Что делать? Без собак я не могу, а жена категорически против. Вот и приходится разрываться». И он посмотрел на меня тяжёлым тоскливым взглядом.