Борис Алексин - Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I

Трудно описать горе семьи Пашкевичей и особенно матери, так неожиданно и безвременно потерявшей своего старшего сына, будущую надежду и опору ее семьи. Но, как ни странно, ни у нее, да, пожалуй, ни у кого-либо другого из членов ее семьи, несмотря на такую тяжелую потерю, не возникло чувства ненависти и злобы к убившим Васю партизанам. Она верила, что это нелепая смерть ее сына – результат роковой ошибки и виноваты в этой ошибке, прежде всего те белобандиты, которые вырвали его из дома, оторвали от мирного крестьянского труда и заставили надеть эту проклятую офицерскую форму.

Между прочим, вскоре это и подтвердилось…

Еще с осени 1919 года войска Колчака начали терпеть поражение за поражением. Красная армия наступала, освобождая на Урале, а затем и в Сибири, город за городом. Одновременно ширилось и росло партизанское движение. К этому времени на Дальнем Востоке уже действовала целая партизанская армия. Общая численность Дальневосточных партизан превысила 150 тысяч человек. Увеличились и окрепли партизанские отряды Сучанского и Шкотовского районов. Белобандиты теперь уже не отваживались оставаться в Шкотове и увели свои подразделения во Владивосток.

В Шкотово вступили партизаны. Торжественно, радостно встретило их население села.

Японские и американские войска, многократно заявлявшие о своем нейтралитете (хотя на самом деле они беззастенчиво всячески помогали белогвардейцам), не решались на вооруженные нападения на отряды партизан, поэтому в казармах Шкотовского гарнизона создалось странное сожительство. Одну из казарм занимали американские солдаты, другую японские, а третью большой партизанский отряд.

Власть в Шкотове за все это время не менялась ни разу. Правильнее сказать, безвластие, воцарившееся после ноября 1917 года, так и продолжало существовать. Шкотово было волостным селом с волостным правлением и волостным старшиной. Установившаяся в ноябре 1917 года во Владивостоке советская власть была кратковременной, поменять волостное начальство не успела, так оно и продолжало держаться, впрочем, почти не проявляя своей власти.

Такое странное положение создалось не только в Шкотово, но и в других селах, и даже самом Владивостоке. Наряду со штабами оккупационных войск США и Японии, а также и белогвардейцев, на той же самой Светланской улице помещался и штаб партизанских войск Приморья.

Прибытие партизан в Шкотово совпало с 40-дневным сроком после смерти Василия Пашкевича. По обычаям православной церкви сороковой день поминовения усопшего отмечается панихидой и угощением ближайших родственников и знакомых. На эти поминки явились несколько партизан и их командиров. Они, выразив свое соболезнование семье Петра Пашкевича по поводу гибели его сына, одновременно рассказали, что им было заранее сообщено о выходе отряда белых во главе с офицером Пашкевичем. Они предполагали, что этот офицер – Гавриил Михайлович Пашкевич и поэтому устроили засаду. На Василия Пашкевича они нападать бы не стали, а вступив с ним в переговоры, может быть, привлекли бы его на свою сторону.

Между тем время шло. В феврале 1920 года стало известно, что войска Колчака окончательно разбиты Красной армией, а сам он расстрелян в Иркутске. Это упрочило положение партизан, тем более что после ликвидации Колчака американское правительство под давлением своего народа вынуждено было войска с Дальнего Востока вывести.

Таким образом, к весне 1920 года на Дальнем Востоке России из интервентов остались одни японцы. Под их прикрытием и при их поддержке продолжали формироваться различные правительства во главе с генералами и атаманами. Эти правительства иногда существовали всего несколько дней, а затем сменялись новыми. Еще в конце 1919 года ЦК РКП(б), по предложению В. И. Ленина, приняло решение создать на Дальнем Востоке буферное государство, которое помогло бы, постепенно освободившись от интервентов и белогвардейцев, сделать Дальний Восток советским.

Сама Советская Россия, ведя в это время войну с панской Польшей и белогвардейцами Врангеля, ввязываться в войну с Японией не могла, поэтому 6 апреля 1920 года такая Республика была провозглашена.

В состав Дальневосточной Республики вошли области: Забайкальская, Амурская, Приморская, Сахалинская и Камчатская. Центром ДВР временно был избран сперва Верхнеудинск, а после изгнания банд атамана Семенова город Чита.

Поскольку в состав правительства ДВР, избранного на учредительном собрании, созванном в апреле 1920 года в Верхнеудинске, вошли представители не только большевиков, но и других партий, было объявлено, что ДВР является республикой буржуазно-демократической, а созданная в ней из партизанских отрядов армия – народно-революционной, у иностранных государств, в том числе и у Японии, не стало основания для поддержки белогвардейских генералов, организовывавших один за другим свои правительства.

Однако японские империалисты сделали еще одну попытку разгромить вновь созданную ДВР и ее вооруженные силы.

В ночь с 5 на 6 апреля 1920 года во всех населенных пунктах, где находились совместно японские войска и партизаны, японцы вероломно напали на партизан. Пользуясь внезапностью, они сумели причинить партизанам немалый урон. Кроме того, они захватили Владивостокский партизанский штаб, возглавлявшийся видными революционерами-большевиками: Лазо С. Г., Луцким А. И., Сибирцевым В. М и Цапко А. Т.

Такое выступление произошло и в селе Шкотово.

Вечером 5 апреля, по случаю праздника Пасхи партизаны устроили вечер, на который пригласили, кроме жителей села, и японских солдат. Глубокой ночью, когда партизаны спали беспечным сном, японцы ворвались в их казармы и начали дикую резню. Партизаны, не понимая со сна, что случилось, выскакивали на улицу в одном белье и падали, сраженные пулями интервентов. В этой бойне погибло более половины партизан, стоявших в Шкотово. Спастись удалось немногим: некоторые убежали в сопки, другие разбежались по селу и прятались в домах местных жителей.

Большинство жителей села Шкотово еще ночью, услышав стрельбу, крики раненых и дикие вопли японцев, поняли, что японцы напали на партизан и, не дожидаясь, пока японцы в поисках бежавших от расправы партизан и «бурсуиков», явятся в село, запрягли телеги, оседлали лошадей и, похватав ребятишек, а также кое-что наиболее ценное из имущества, еще до рассвета умчались в ближайшие сопки.

Утром с восходом солнца японские солдаты и сопровождавшие их полицейские, предатели, большей частью из корейцев, бросились вылавливать и выискивать беглецов. Но большинству из бежавших от побоища в казарме удалось скрыться. С теми же, кого японцам все-таки удалось поймать, они расправились самым зверским способом, надругавшись даже над трупами убитых. В числе погибших был двоюродный брат Акулины Георгиевны – Семен Калягин. Он был горбат, японцы ему разрубили горб и вырубили из туловища голову. Многие трупы были изуродованы штыками до неузнаваемости. У всех убитых и даже еще живых тяжелораненых партизан японские солдаты отрезали уши. Вероятно, они учинили бы и еще более жестокую расправу над не сумевшими бежать жителями Шкотово и еще более надругались бы над трупами погибших, но убежавшие партизаны, а также и жители села донесли вести о вероломном нападении японцев в Шкотово до партизанских отрядов, находившихся поблизости. Эти отряды, размещенные в мелких селениях, где японских гарнизонов не было, соединились и быстро двинулись в Шкотово. Японцы натиска партизан не выдержали и, погрузившись на поезд, удрали во Владивосток. Больше они в Шкотово не возвращались.