Юрий Бевзюк - Времён связующая мысль

…Таки в августе 64-го меня из Южно-Сахалинска выперли, – в Анивский полк комсоргом первого мотострелковогобатальона сбагрили-упекли (см. полутора страницами выше) … – …Итак, моему уму ни в малейшей степени к-н Гырдымов не завидывал, хорошо видел, как мне тягостно в таком окружении примитивном, сочувствовал, – как мог облегчал мою участь: редкий, единственный даже человек с такой веселой, легкой душевностью… Зато изрядно потрепал нервы мой начальник непосредственный, комсорг полка ст. л-т Мошинец. …Нет, совсем меня не преследовал, ничего и не требовал, имел даже, как к бывшему политотдельскому начальнику (хотя и сержанту) некоторый пиетет: раздражала сама его бестолковость на заседаниях полкового комсомола комитета и необходимость все-таки как-то подчиняться такому слабаку… Правду сказать, у меня на истощении вообще были нервы… Да тут еще животец заболел, не сильно, но длительно, – избавился экстрактом брусники (видимо, проявление цынги: хотя овощи в рационе солдатской столовой были, – а другие вроде бы не имели таковых признаков, – но я ведь ни с кем своими недомоганьями не делился) … …За тот я год, дабы гарантированно в ДВГУ на историю поступить, – университетски филологию изучил: в городской библиотеке анивской оказался полный подбор всех русских 19-го – начала 20-го века филологов знаменитых; девушка библиотекарша, довольно милая, хорошая и красивая (южносахалинского ДОСа коллеги постарше, лет 35-ти) – в меня явно влюбилась аналогично; – но спал тогда в сутки всего часа 3—4, – а, главное, они, хотя милые и симпатичные, обе довольно полноваты были… не в моем «вкусе» (был в этом довольно-таки привередл`ив); может быть, и была какая-то польза от филологии (вряд ли – на нее налегал, дабы экзамен по русскому устному гарантированно сдать), но урываемые от сна часы и напряжение от «лицемерного» непосредственного с людьми общения, мне неинтересными, при моей природной к людям избирательности («лимит» общения по необходимости «со всеми» я исчерпал еще в 15—19 лет), – подвели меня к пределу выносливости нервной системы, – и дабы подкрепить ее – настойку на семенах лимонника купил, – в результате пришлось еще сдерживать сильную раздражительность возникшую (тогда я ощутил: не допинги мне нужны, – напротив, успокоительное)…

…Армия в последнюю неделю буквально в ней пребыванья изрядную тяжесть взвалила на меня, – зато дала мне всего за четыре ночи и дня и в людоведенье и в юристике-криминалистике понятие неслабое… …В отдаленной ракетной части, в глухих сахалинских горных лесах, пятерка «дедов» наглых вконец истерроризировала молодых солдат: год почти терпели те чрезвычайные издевательства, – пока одного не избили до реанимации …В госпитале армейские юристы серьезное уголовное дело размотали… Общественный обвинитель из срочников был надобен – а кто же в дивизии, кроме меня?! – посему судебный процесс решили провести в полку Анивском… Ночами дело… помнится… пятитомное изучал, вникал, на процессе сидел три дня, речь обвинительно-оправдательную составил, первым ее зачитал (затем уж обвинитель государственный, полковник военной юстиции… потом мою речь похвалил, «вот только вы, по-моему, слишком в психологию зарылись» – «надо же мне и для себя что-то извлечь было» … крепко друг другу пожав руки, мы простились)…

На судебном процессе том над «дедами» в начале августа 65-го выступив – назавтра в Южносахалинск – самолетом во Владик; – через два дня поездки длинные с Чуркина до Горпарка на экзамены… все на «отлично» сдал… Назавтра опять нас пять, кто заведомо поступает (конкурс был 15 на одно место «на парте», однако), вызывает секретарша деканата, предлагает… с недельку поработать в университетской библиотеке на книжной инвентаризации – вместо месяца в колхозе в сентябре… «Козла в огород» буквально запускает! И книги, и девочки – умненькие абитуриенточки, и библиотечные нестарые, как правило, дамы!.. Но так был умотан страшно последним годом в армии, особенно самыми последними месяцами, – и сверх всего самая последняя армейская «кладь», страшно меня умотавшая, – общественный обвинитель в процессе над «дедами»: и недосып, мало не недельный процесс, и увлечение юристикой, не ко времени дурацкое, – и, главное, страшный расход эмоциональный… Только одному побыть в лесу, на берегу таежной речки с недельку – как можно подальше от людей! … – и тон еще секретарши-мегеры (лет 30-ти, еще не старой, – могли бы покрасивше подобрать… очевидно родственность, непотизм пакостный, – уже при одном виде подсознательно раздражаюсь): – узна`ю, режет слух, – тон паскудный командный … середины 50-х, десятиление назад… отвык от такого даже в армии …Ничего не объясняя – а что поймет такая … – просто от выгодного предложения – поработать недельку в библиотеке – отказываюсь… … При зачислении на ректорате – зам ректора, декан нашего истюрфака профессор Овчинников за председателя восседает… Вхожу, читают …все отлично сдал… зачисляюсь… повышенная стипендия назначается… уже к двери назад направляюсь… но вижу косо-задним (охотника) взглядом… кто-то невзрачный руку тянет …Елисейкин, замдекана (потом узнал), юрнаук кандидат, навек фамилию своего «зоила» запомнил… в библиотеке поработать отказался, деканат истправфака лишить на первый семестр стипендии предлагает… лишают!.. Я в форме тогдашней солдатской несуразной, с нашивками сержантскими… Ветерана армии – не довелось воевать, – но нервы потрепались славно! – из-за жалобы некрасивой властолюбивой дамы, с комплексом к смазливым парням (хотя худющ был тогда, но проступало) повышенной стипендии (56 рублей) лишают, почти 26-тилетнего ветерана армии на четыре месяца на шею отца сажают!…

Но пущее разочарование ждало меня – через месяц колхоза – дальше… Дальневосточный «храм наук» по гуманитарной части оказался прибежищем самой гнуснейшей «марксоленинской» схоластики! …Был в подспудной, растянувшейся на два семестра, ярости я: на семинарах спуску преподам отсталым не давал, все «отлично» вс ё же не могли не ставить; еле конца года дождался, на заочный перейдя (на туркружках при крайоно по старому знакомству потом, по окт.68-го, перебивался) … Основной корпус преподавателей, по курсу первому меня знавших, которых изрядно постановкой «точек над i» на лекциях вопросами и заключеньями тем на семинарах напугал я, – «с о свистом» меня, только «отлично» в зачетку ставя, пропускали… два, осмелившиеся было по незнанию меня мне возражать… сразу кочевряжились «пятак» мне ставить – через два-три дня в таковой своей наглости раскаялись… и пятаки положенные все же поставили… подробности ниже читайте, а со всеми подробностями трагикомическими занятными – в моих воспоминаньях … Да, политэконом-ровесник, вступивший со мной в прения, – вынудил (спаси«бо»), под утро 14 марта 67-го года, после трех дней-ночей листанья бородатого классика с пристрастием, карандашом на форзаце третьего тома «Капитала» Маркса историю капитализма набросать вкратце, – и вывод-приговор в конце дать, главное, – [который …лишь три года назад – 41год спустя! – только-то начал исполняться: « Полное развитие мирового рынка – несовместимо с капитализмом » (а я был тогда сторонник рынка у нас, – да и сейчас не отрицаю, – только полагаю: по продовольствию он не «катит», – и надо его мало-помалу утеснять … (И вообще: с усилением техники слабеют деньги – результат усилий частных , – а техника есть порождение хотя и передовой – лишь по части умелости! – части человечества, – но для всех ! Техника – общественное! С усилением замещения живого труда техникой – ослабляется стимулирующая, – но усиливается соответственно – и по экспоненте! – развращающая – сила денег… Это ставит под угрозу само дальнейшее развитие человечества! Умение уже пятьсот лет довлеет над разумением, – крен особенно опасный последние полтора столетия… Требуется этого опаснейшего крена срочное выправление – 2013-го лето