Марис Гайлис - Шесть лет во власти

В период перемен всегда хватает аферистов, но, слава Богу, есть также и предприниматели, которые способны встать на ноги и продолжать успешно работать. Одним из них несомненно является Раймонд Геркенс, один из немногих крупных коммерсантов латышского происхождения. Если я не ошибаюсь, он брат первой жены тогдашнего министра финансов Элмара Силиня. Р. Геркенсу как первому частному предпринимателю в Латвии была выдана лицензия за номером один, было это в году этак 90-м. Вспоминаю, что я сам с огромным удовольствием посетил его первый валютный магазинчик, где купил несколько подарков к Рождеству по 10 центов каждый. Р. Геркенс – человек, который довольно удачно нашел свою торговую жилу: товары не высшего качества, однако они предназначены очень широкому кругу покупателей, и тем самым он сумел продержаться в самые сложные и трудные периоды. Ясно, что такие коммерсанты нам нужны, ведь они есть в любой стране мира.

Обязательно я хочу сказать о Юлии Круминьше. С ним меня познакомил старый знакомый Гунар Салтайс, тогдашний председатель рыболовецкого колхоза «9-е мая», человек, который мне очень помог в организации первого кинофорума «Арсенал». Именно Г. Салтайс оказался тем, кто не брал в голову всяческие указания и предупреждения, исходящие от тогдашнего председателя Комитета по кинематографии Латвийской ССР Эльвиры Дрейбанде, и одолжил нам, если мне не изменяет память, 200 000 рублей для проведения кинофорума.

Юлий Круминьш начал с экспорта различных товаров и с разведения роз, заработанный в расцвет кооперативов капитал он использовал, чтобы создать свой первый порт Мангали, арендуя часть причалов у рыболовецкого колхоза. Через этот порт он начал экспорт древесины и торфа, приобретя свой первый корабль «Клинтс», после чего обратился также к транзиту нефтепродуктов и их торговле, развивая свою сеть бензотанков. На мой взгляд, Юлий Круминьш – яркий пример латышского энтузиаста. Интересно, что первые латышские предприниматели (я говорю о тех, кто выжил) с принципами предпринимательской деятельности познакомились еще при советской власти благодаря той профессии, которая это позволяла, например, директор фильма. Им в советское время и был Юлий Круминьш. Ведь представителям этой профессии нередко нужно было действовать именно так, как этого требуют законы свободного рынка, ибо им часто необходимо было сделать невозможное из ничего, необходимо было уметь ориентироваться в самых разнообразных областях и надо было быть крайне предприимчивыми и дееспособными. Второй профессиональной кузницей кадров были, конечно, рестораны и бары. Недаром многие известные ныне предприниматели – это бывшие бармены. Достаточно здесь назвать президента SWH Riga Айнара Гулбиса (хотя его успехи в бизнесе могут быть и переменчивы), шефа LIDO Гунара Кирсона, или того же Раймонда Геркенса. Нельзя забывать также и политика, депутата Сейма Карлиса Лейшкална. Ресторанный бизнес Г. Кирсона развивается действительно успешно. Наверное, не все знают, что у него замечательное хобби – обработка дерева и столярничество: изделия своей мастерской он всегда использует в своих довольно часто обновляемых интерьерах, что связано с изменчивыми вкусами посетителей.

Несколько слов хочется сказать и об Айнаре Гулбисе. Конечно; в прежний бар «Мальвина» иногда заходил и я, но как бармена тех времен я его не запомнил. Узнал его, когда образовался SWH Riga, кстати эта фирма очень быстро приобрела хорошую славу как в Латвии, так и за ее пределами. Кажется, это было впервые, когда латыши стали известны в мире своей интеллектуальной продукцией. Понятно, что и без Яниса Гобиня, живущего в Германии, и вклада его фирмы Infologistic GmbH в решении вопросов маркетинга, SWH Riga никуда не попала бы. Я. Гобиньш позаботился также о заказах программного обеспечения для первых крупных аналитических систем. По-моему, начало было действительно успешным. Появился капитал, к сожалению, вместе с этим капиталом росли и аппетиты. В начале 90-х были большие возможности развития в различных направлениях, получение в свою собственность различных объектов. SWH Riga и стремилось это сделать, увы, одновременно с этим был утрачен контроль, и весь огромный холдинг стал неуправляем. Это был первый звонок о крахе. Противоположных результатов добилось Skonto. Оно также работало в самых разнообразных областях, начиная с банка и транзита нефти и кончая ресторанным бизнесом, а также изготовлением алюминиевых окон. Однако у каждого из этих предприятий отдельный баланс, а в холдинге или в рамках группы не происходит перераспределения средств на благо неудачно работающих предприятий, лишая таким образом шансов роста тех, кто работает. Кажется, что именно в случае с SWH Riga удачно изысканные программистами деньги, растворились в неудачных проектах: Dambis, Броценский цементный завод, Interlatvija, исключение составляет «Радио SWH», которое под очень успешным руководством Зигмара Лиепиня приобрело финансовую самостоятельность и стало существенным фактором рынка масс-медиа в Латвии. Не раз приходилось мне встречаться и с Адольфасом Садаускисом. Он несомненно являет собой пример удачливого и корректного предпринимателя.

Совершенно иной, хотя и с типичными постсоветскими чертами, является Анита Грибусте: предприимчивая, симпатичная, очень энергичная. Мне кажется, что поначалу она организовала достаточно хороший бизнес и все предложенное ею было весьма высококачественным. Увы, она, очевидно, просчиталась, перепутав оборот с прибылью. Это, между прочим, самый характерный недостаток многих начинающих деловых людей: оборот есть, приток денег значительный, к сожалению, в стороне остается факт, что и расходы при этом тоже большие. Так, вот, А. Грибусте взяла в Сберегательном банке кредит под очень большие проценты, надеясь его обменять на кредит G-24; это не удалось, хорошие времена уже закончились, что и привело А. Грибусте к банкротству. В период, когда я возглавил правительство, исходя из политического решения, кредиты G-24 частным предпринимателям больше не выдавались. Кстати, неприятным стало и то, что выяснилось: заложенный под кредит семейный дом Грибусте не совсем честным путем был переписан на имя матери, тем самым банк не мог получить залог. У меня в памяти в этой связи осталось одно из показательных интервью Аниты Грибусте, в котором она рассказывала о том, как, будучи во Франции, увидев в магазине шляпу за тысячу долларов, никак не смогла удержаться, чтобы не купить ее. Что еще к этому добавить?

Перед вновь созданным Департаментом внешнеэкономических связей Совета министров первостепенной стала задача – добиться, чтобы на счету нового правительства была свободно конвертируемая валюта. До сих пор единственным источником, откуда в республике вообще могла появиться валюта, были валютные отчисления, соответствующие нормативам, определяемым Москвой. Следует отметить, что в этот период все больше и больше на родину отцов и праотцов стали приезжать зарубежные латыши, и у них естественно была валюта. Поэтому первое постановление, которое подготовил новый департамент 4 июля 1990 г., было об оплате услуг в валюте. Постановлением предусматривалась возможность (и это было, пожалуй, самым главным) создания специализированных магазинов, которым разрешалось работать с валютой, уплачивая 10% в фонд правительства. Постановили также, что Департамент внешнеэкономических связей будет регистрировать эти магазины. Не трудно догадаться, что моментально же активировались все бывшие валютные спекулянты. Но мы добились главного: торговля валютой перестала быть уголовно наказуемой. В нашу задачу входил контроль за тем, чтобы магазинщики не мешали вместе валюту с рублями, и это было сложно. В то время ведь еще сохранялся этот смешной курс – 60 коп. за 1 доллар. Руководя Департаментом, в этом вопросе я проводил такую политику, что чем больше будет подобных магазинов, тем быстрее будет развиваться сеть альтернативной торговли, отличающейся от существующей и выбором товаров, и лучшим обслуживанием. Так это и произошло. Когда мы перешли на латвийский рубль, государственные магазины вообще как-то само собой стали исчезать.