Андрей Манчук - Наследники Че Гевары

Вместе с Тамарой Ивановной мы едем на улицу Фрунзе, к другой семье, которая особенно пострадала во время последней бомбардировки.

Двадцативосьмилетняя Юлия Владимировна Цибко со своим маленьким ребенком находилась внутри, когда, по словам соседей, рядом с хатой упали два «огненных шара». В совмещенном с жилой частью дома хлеву заживо сгорели бычки. Пепелище еще дымится, в воздухе пахнет паленым мясом, по двору раскиданы сгоревшие джинсы, простыни, куклы и хозяйственный инвентарь. Среди руин хлева виднеется черное, сгоревшее зерно. Обгорели даже деревья около хаты, окна которой заклеены полиэтиленом — они вылетели еще во время прошлогодних «бомбежек». Это слово прочно вошло в обиход жителей запорожского села. Хаотичные разрывы снарядов называют здесь именно так, по аналогии с военным временем — да и попробуйте назвать это как-либо иначе.

«Бомбежки» продолжаются и сейчас. «Сегодня утром взорвалось. И вчера в обед, очень сильно», — говорит нам Тамара Квитко.

Во время нашего разговора к дому подъехал главный архитектор Мелитопольского района. Увидев журналистов, он молниеносно рванул обратно к своей машине. Общий ущерб сельчан от последней «бомбежки» был оценен властями в смешную сумму — 34 тысячи гривень. По мнению оценщиков, жилая часть хаты семьи Цибко «почти не пострадала». Хотя достаточно походить по комнатам этого полуразрушенного дома, — точно такие же мы видели в Грозном и на Голанских высотах, — чтобы убедиться: жить в нем никак нельзя. Во всяком случае — нормальной, обычной для нас жизнью.

Проселочными дорогами мы пробираемся к самому полигону. В двухстах метрах от него нас тормозит милицейский блокпост, спрятанный в лесополосе. Отсюда виден огонь, который тушат разбросанные по полям пожарные автомобили. Они проезжают по улицам села каждые десять минут. Судя по надписям на бортах, здесь работают бригады из Мелитополя, Запорожья и ядерного Энергодара. Трудно поверить, но за три года скандальных катастроф в Новобогдановке так и не была построена собственная пожарная часть. Это село, на которое регулярно падают фугасные снаряды, до сих пор не имеет ни одной пожарной машины.

По краю прилегающих к полигону полей, многие из которых остались незасеянными, стоят руины домов, разрушенных во время прошлых бомбежек. Сразу за ними — большие цистерны нефтеналивной базы. Это — один из самых больших страхов Новобогдановки. Оттуда уже слили бензин, но остаточного горючего все равно хватит на апокалиптический фейерверк. Однажды снаряд уже угодил в базу, но в тот раз все обошлось. Обойдется ли в следующий — жители запорожского села очень не хотели бы проверять это на своей шкуре.

Нефтебаза находится вблизи железнодорожной магистрали, по которой идет основной поток поездов крымского направления. Жизнь и здоровье десятков тысяч людей находятся под непрерывной угрозой. Моя мать, просидевшая ночь в поезде в самый момент возобновления бомбардировок, рассказывала о массовой панике среди пассажиров. Нельзя сказать, что эти страхи были безосновательны. Здание складов возле станции рябит залатанными дырами от фугасов. Новобогдановский почтальон Нина Бондаренко привезла нас на место падения одного из реактивных снарядов, рухнувшего прямо на ее глазах. Свежая, зияющая воронка — всего в сорока шагах от железнодорожного полотна. Нина Николаевна рассказывает, как они вместе с сельчанами убегали по этому полю, усеянному брошенными в спешке вещами, — а снаряды перелетали через них далеко за железную дорогу. «Кошмар. Рвалось в нескольких километрах, а кажется, будто здесь, за кустами», — вспоминает она тот день.

Благодаря специфике работы Нины Николаевна хорошо знает жизнь Новобогдановки. По дороге она показывает нам брошенные хаты. Владельцы продали их за бесценок, на стройматериалы, и в буквальном смысле бежали из села. Во многих жилых домах окна покрыты все тем же полиэтиленом — надоело вставлять новые стекла. Кое-где видны трещины — другие последствия взрывной волны. Не всем под силу выдержать жизнь под «бомбежкой». По словам сельчан, здесь резко участились случаи заболеваний — от онкологии и до психических расстройств. Десятилетнюю дочь соседки Тамары Квитко накануне увезли на обследование в психоневрологический диспансер, а маленький ребенок одной из подруг Нины Бондаренко на три дня лишился способности говорить. Новобогдановцы стараются вывезти детей к родне, подальше от военных кошмаров. Село потеряло почти четверть своего «довоенного» населения. Улицы на его окраинах густо поросли ядовитой амброзией. Эти огромные сорняки стали красноречивым символом разрушения и беды.

Люди Новобогдановки доведены до крайних пределов. Многие из них не верят официальной версии о самопроизвольном поджоге складов. «У нас же на огородах трава не горит! Почему же она там все время горит, на полигоне?», — спрашивает Тамара Квитко. Кое-кто из сельчан дает ответ на этот вопрос. Комментируя недавние сообщения в прессе — о том, что взрывы вполне могли быть попыткой скрыть недостачу проданных «налево» боеприпасов, они пересказывают слухи: снаряды действительно сдавались на металлолом. По словам других новобогдановцев, боеприпасы могли отправляться и дальше — в Ирак и Чечню. А сами взрывы якобы всегда начинались в канун плановой проверки боеприпасов. Сельчане с ностальгией воспоминают образцовый порядок, которым славились эти склады в прежние годы.

Через три дня после возобновления взрывов здешние женщины, взяв на руки детей, перекрыли железнодорожный переезд. Участники акции требовали в полной мере возместить им материальный и моральный ущерб от трехлетних «бомбежек», а также, ликвидировать склады или же отселить людей, предоставив им жилье в других местах Украины. Среди других требований — бесплатное обучение в вузах для детей поселка, а также бесплатное лечение и оздоровление для его жителей. Новобогдановцы намерены добиваться, чтобы их приравняли к участникам войны — благо их положение дает на это полное право.

К блокирующим дорогу сельчанам подвезли ОМОН и вице-премьера Клюева, который не дал людям ничего, кроме очередных обещаний. Президент Ющенко накануне открыл расположенный поблизости археологический заповедник, но так и не нашел минутки, чтобы заглянуть в Новобогдановку. После перекрытия дороги неизвестные в милицейской форме развесили по селу листовки, угрожая уголовным делом за новые попытки акций протеста.

Министерство внутренних дел, которое выступило спонсором бутафорского «махновского» фестиваля в соседнем Гуляй-Поле, играет с огнем — ведь настоящие потомки махновцев не собираются отступать. Эти мужчины, женщины, подростки, представляли собой разительный контраст с пошлой столичной богемой, съехавшейся попить пиво и почитать стишки в местах революционной славы Украины.