Алексей Меняйлов - Сталин: посвящение волхва

Один очень умный читатель, с ы н крупного разведчика, в ы сказал мнение, что я не прав, когда говорю, что я не экстремалыцик. Дескать, всё с точностью до наоборот. Уж если кто экстремалыцик, так это Меняйлов. Всякий раз, отправляясь на очередную обустроенную Сталин ы м аномальную зону, Меняйлов знает, что предстоит ломка, ведущая к смене мировоззрения. Ломка сильная, иной раз в ы ползает на четырёх костях. В ы сшая форма экстремального «туризма». А что там парашютисты или горнол ы жники, так и не понявшие

Сталина? Ломки нет, всего лишь адреналин и удовольствие. Образ жизни — всего лишь.

Пусть этот читатель прав. Но всё-таки я не экстремалыцик, во всяком случае, в прив ы чном см ы сле этого слова. Я просто работаю. А уж если для достижения результата требуется экстрим, так я бы его обошёл, если бы обходной путь б ы л. С детства меня отец, вулканолог и перворазрядник по альпинизму, учил: умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт. Но он б ы л вулканолог, а перв ы й разряд по альпинизму результат побочн ы й. Стал бы и мастером, но таких в ы соких вулканов в природе нет.

У Михаила Булгакова Иешуа говорит, что главный из человеческих пороков — это трусость Это не совсем верно. Главн ы х человеческих пороков — двенадцать. Соответственно, становление Личности можно рассмотреть не только как двенадцать подвигов Геракла, но и как этих двенадцати главных пороков преодоление.

И всемирную историю тоже можно рассмотреть, как череду двенадцати частн ы х побед, совершаемых участниками эстафет ы духа. Во времена Сталина б ы ла эпоха «пятёрки», трусость на «пятёрке» — главный порок, так что в каком-то смысле Иешуа прав. Отчасти. В каком-то смысле. Булгаковский Иешуа, а каком-то см ы сле, современник Сталина.

Итак, чтоб ы освободить участника эстафет ы духа от страха смерти, мало его предрасположенности, ему необходимо попасть на границу со смертью — и главное преб ы вать на ней достаточно длительное время.

Прежде чем мы как следует гульнём в одной умозрительной концепции, определимся с оправданностью некоторых ситуаций, в которых допустимо обрекать другого человека на смерть. Возьмём разведку боем. Допустим, неясно можно ли пос ы лать в бой дивизию: нет ли ловушки, обустроенной противником заранее. Пошлёшь разом всю дивизию — могут в ловушке перебить всех, а толку не будет. Поэтому в разведку боем в ы явить скр ы т ы е огневые точки противника отправляют роту (сто человек). В ы сока вероятность, что их, если ловушка всё-таки есть, перебьют почти всех. На верную смерть посылаешь. А рядом очередной Вайнштейн кривляется с обычной песней о ценности каждой человеческой слезинки — и руки потирает характерным движением жулика и вора, от действий которых погибает больше, чем от штыков.

Итак, пос ы лать или не пос ы лать? Нравственно или безнравственно? Оправдано или не оправдано?

Однако, пос ы лая почти на верную смерть сотню, спасаешь т ы сячи. Оправдано? По мне, так оправдано. И сам бы и послал, и сам пошёл б ы , если бы послали.

Жизнь — это всегда выбор между двумя плохими решениями. Не между плохим и хорошим, а между двумя плохими — иначе вообще бы не б ы ло на земле зла.

Возьмём ещё один знаком ы й пример. Вы в лодке кормчий, с вами десять человек ваших детей, начинается шторм, лодка перегружена, чтоб ы спастись хотя бы некоторым, надо одного в ы бросить за борт. Сами в ы броситься не можете, потому что только вы способн ы лодкой управлять. Что делать: в ы брас ы вать или нет? Южане об ы чно начинают стенать: ах, пусть будет, что будет, убивать ребёнка, тем более своего — плохо. Дескать, на всё воля Божья, не в ы брошу. Дескать, я не убийца. Дескать, гуманист. Убийца т ы , гуманист. Сволочь, убийца. Не кривляйся.

У северян всё мужественней: в ы брошу.

Оба варианта плохие.

В первом случае погибнет один ребёнок, в другом — десять. Но третьего не дано. (Вернее, третий вариант есть: в ы бросить пятер ы х, хотя достаточно и одного — но этот вариант уж совсем из области патологии, поэтому рассматривать его не будем.) Итак, деятельность всякого Кормчего, даже Великого Кормчего — это всегда в ы бор между двумя плохими вариантами. Кто этого не понял, пока ещё не в ы брался из братской могил ы жидовских дурилок.

Сделаем следующий шаг. Без гения великую Войну не в ы играть. В той же Великой Отечественной речь шла об уничтожении нескольких «неполноценн ы х» с точки зрения копрофила Гитлера народов. Сколько жизней из спасаем ы х народов оправданно отдать за явление гения, котор ы й в ы играет войну? Из 160-миллионного народа?

Миллион?

Два?

Десять?

Сто?

На оправданность миллиона согласны все. Но почему не десяти? Или не ста? Можете ругать меня сколько хотите, я согласен на сто. И даже на сто пятьдесят. Сто шестьдесят потерять хуже, чем для в ы живания десяти пожертвовать ста пятьюдесятью.

Согласно «закону цены» за гения надо заплатить — и никуда от этого не деться.

Врача хочется допустить к хирургической операции только оп ы тного, у неопытных под ножом, б ы вает, гибнут — но оп ы тн ы й непременно должен пройти через оп ы т неоп ы тного.

И ещё. Всесильн ы х людей нет. Даже Сталин б ы л ограничен в своих возможностях. Например, он не мог отменить закон ы гравитации. А ещё он никакими усилиями и затратами не мог превратить жида в личность. И даже поджидающего далеко не всякого. А раз так, то Сталин никак не мог добиться того, чтоб ы в ОГПУ работали только мудрые, волхвы. Необходимого числа мудрых просто не б ы ло. А жидва, исп ы т ы вая ненависть к неугодникам , непременно всякими правдами и неправдами отправляла их в ГУЛАГ. Без карательн ы х органов Сталин обойтись не мог: ни одно из государств не в состоянии обойтись без систем ы , которая бы ограничивали порочные наклонности народа.

Ин ы ми словами, необходимость систем ы ограничения ярких форм порока (убийства, наркобизнес и т. п.) при поджидающих работниках ОГПУ непременно порождала поток неугодников , порой безвинн ы х, отправляем ы х в ГУЛАГ. Сталин не мог физически отследить справедливость всех приговоров. Многих Сталин спас из лагеря (об этом сказано в сотнях мемуаров, достаточно б ы ло талантливому человеку, не жиду, поручиться за осуждённого

— и Сталин отдавал приказ об освобождении), но всех не мог. Но Сталин мог таким образом повлиять на обустройство ГУЛАГа, чтоб ы они приобрели черт ы инициатических зон (для неугодников ). Например, повлиять тем, чтоб ы поперёк экономической целесообразности переместить зон ы в условия крайнего Севера.