Елена Коровина - Великие авантюры и приключения в мире искусств. 100 историй, поразивших мир

«Сначала, голубчик, мы заедем в кабаре „Тамбурин“!» — Белла аккуратно поправила, садясь, свою парадную темнолиловую накидку. Лиловый — цвет королей. Недаром его предпочитала сама королева Виктория.

Сколько всего помнит Белла Отеро! Вот уж парадоксы времени: бывшее третьего дня не вспомнишь, а прошлое вспоминается в деталях. И раз уже сегодня день начался с воспоминаний, не грех продолжить их в «Тамбурине».

Это случилось в 1893 году — 67 лет назад. Неужели так давно?! Тогда она только вернулась из Америки, и Европа еще не знала ее. Это потом ее танцы и песни будут иметь оглушительный успех в легендарном «Фоли-Бержер» и даже в Национальном театре. Ее парижским трамплином стал «Тамбурин». Модное богемное кабаре, где за одним столиком выпивали вместе и жалкие алкоголики, и известные художники, вроде Тулуз-Лотрека, вдохновенно рисующего проституток. В «Тамбурине» можно было встретить и принцев крови: «опускаться на дно», потягивая абсент, было модно. Белла появлялась на сцене в мужском обтягивающем костюме тореро, что сводило с ума восторженную публику. После танцевальной программы начиналось особое развлечение: «рыбная ловля». Дамы оставались в зале, а мужчины поднимались на балкон и оттуда бросали вниз удочки с приманкой из хлеба, пытаясь «подцепить на крючок» понравившуюся партнершу. В ту ночь в «Тамбурин» набилось множество разной публики — от девиц легкого поведения, визжащих от восторга, до дам высшего света, прикрывавших вуалетками разгоряченные лица. Все знали — в «Тамбурине» великий князь Монако Альберт, известный ненасытной любовью к женскому полу. В такт музыке шикарная толпа женщин — на любой вкус! — двигалась по паркету внизу, поднимая головы к балкону. Где-то там, неразличимый от сигаретного дыма, реальный, а не сказочный правитель должен был забросить свою удочку в зал.

И она полетела сверху — прямо в руки разгоряченной танцами прелестной Беллы Отеро. Но вместо хлебных шариков на крючке мягко и загадочно переливалась связка отборного жемчуга.

Наутро, проснувшись в постели с правителем Монако, Белла поняла, что имела в виду ее подруга-соперница, более опытная парижская куртизанка Лиан де Пужи: «Если спишь с буржуа, ты — всего лишь шлюха, но когда ложишься в постель короля, ты — фаворитка. Чувствуешь разницу?»

И Белла почувствовала! Правда, в отличие от американских миллионеров, заставить королевских особ расщедриться оказалось непростым делом. Однажды Белла даже расхвасталась в интервью: «Королевские особы не отличаются щедростью, но я их всех научила дарить!» Да-да, даже прижимистый кайзер Вильгельм был вынужден расщедриться, хоть и не так, как другие. Например, будущий король Англии Эдуард VII презентовал Белле старинный замок, король Бельгии Леопольд II — морские побережья, император Японии — вообще целый остров. Ни одна женщина мира никогда не получала таких подарков! Недаром 4 ноября 1898 года Белла сумела организовать невероятное — пригласить на свой день рождения шесть монархов-любовников: Альберта Монакского, Леопольда Бельгийского, принца Уэльского, Альфонса Испанского, кайзера Вильгельма и императора Николая II. Праздновали в самом знаменитом ресторане Парижа — «Максиме». Во избежание ажиотажа для посетителей ресторан закрыли. Белла танцевала для гостей прямо на столе, одетая в одни только многочисленные гроздья драгоценностей. Император Николай настоял на русском обычае, и гости азартно разбивали «на счастье» фужеры и рюмки из богемского хрусталя.

Ах, этот русский император, «кузен Ники», как его называли!.. Белла питала к нему почти теплые чувства. Его не надо было учить щедрости. Он осыпал красавицу деньгами, драгоценностями и подарил роскошную виллу на Черном море. Впервые Королева Парижа увидела Ники, тогда еще наследника престола, на закрытом обеде еще в 1892 году. Обед был фантастический: вместо десерта гостей ждал сюрприз. Шестеро казаков внесли двухметровый серебряный поднос — на нем, едва прикрытая прозрачной тканью, возлежала юная и роскошная Белла Отеро. Под нежные звуки музыки она сладко потянулась, словно пробуждаясь от сна, медленно поднялась и исполнила томный и страстный танец, позволяя именитым гостям рассмотреть то, что скрывалось под ее легкой газовой накидкой, — свою прелестную наготу. Может, с тех мгновений Ники запомнил молодую танцовщицу, а может, просто посчитал, став царем, что и ему нужна в любовницы главная куртизанка мира? А может, он просто решил отбить чернокудрую Беллу у кузена Вилли?

Словом, в 1897 году мадемуазель Отеро прибыла в Санкт-Петербург. Правда, ее свидание с Ники произошло не в каком-нибудь роскошном императорском дворце, а в тайном охотничьем домике царя в окрестностях столицы. Увы, кроме щедрости, Николай мало что мог предоставить заморской красавице: он хоть и мечтал о любовных утехах, но опасался своей вездесущей супруги. Он даже попросил Беллу не зажигать свечей. «Моя Аликс всегда является со свечой, — сказал он. — И если мы увидим свет, значит, она где-то рядом!» Словом, свидание прошло напряженно. Николай вздрагивал каждый раз, когда Белла передвигала стул или роняла на пол шпильку. И вот поразительно, Белле стало жаль этого еще молодого, но уже так напуганного жизнью 29-летнего Ники.

Она приезжала к нему тайно еще несколько раз. В 1906-м (или это был 1907 год?..) она узнала, что теперь бедный Ники пугается не только жены, революций, но и расстриги-монаха Григория Распутина. Царица Александра уверила мужа, что сей старец — святой ясновидец. Но Белла решила проверить. Она загримировалась нищенкой и явилась к Распутину на квартиру. Поскольку она не знала русского языка, то сказала ему по-французски: «Господин, я не ела уже три дня!» Старец взглянул на просительницу пронзительными глазами, Белла даже испугалась, что он разоблачит самозванку. Но какая-то дама перевела слова «нищенки», и Распутин протянул ей деньги. Вот уж воистину — может, он и был провидцем, но, как все мужчины, не умел отличать в словах женщин правду ото лжи.

«Прикажете столик, мадам? — Встречающий лакей распахнул дверцу „ситроена“, помог Белле выйти из машины и проводил ее в зал. — У нас сегодня уникальная программа — „Дефиле бикини“».

Дефиле оказалось так себе. Белла потягивала коктейль и удивлялась. И что окружающие разражаются такими восторгами, пока длинноногие девицы в купальниках вышагивают по помосту?! У девиц ни шарма, ни обаяния. Вот когда Белла Отеро танцевала в прозрачной накидке, из-под которой таинственно просвечивали все завораживающие изгибы ее тела, ее называли божественной орхидеей, роковой мечтой, жемчужиной страсти. А это же просто вешалки! Да им не напоказ следует выставляться, а завернуться поплотнее. Вот она, Белла, как только увидела первые признаки увядания, безжалостно покинула сцену. А ведь в том роковом 1914 году ей было всего-то 46 лет. Но она хотела навсегда остаться молодой и блистательной в памяти зрителей. И потому оставила принадлежавший ей мир блеска, шика и роскоши, переселившись туда, где ее знали только как скромную мадам Каролину.