Олег Феофанов - Шпионаж ради бизнеса

Историю с кражей секретов у фирмы «Мерк» американская пресса называет «драмой плаща и кинжала».

Она началась давно, еще в конце сороковых годов. Молодой и талантливый инженер компании «Мерк» поступил на вечернее отделение политехнического института в Бруклине. Это знаменитый институт. Он пользуется наилучшей репутацией в химической промышленности страны. Инженер фигурировал позже в шпионской сети под именем мистера Меллоу. Он был вторым учеником на факультете, завоевал третье место на национальном конкурсе, организованном американским институтом инженеров-химиков. Его зачислили в класс, где преподавал по-своему талантливый химик и экономист, выступавший в шпионаже под именем доктора Брэдли.

Вначале доктор Брэдли развернул свою деятельность в огромных масштабах, незаметно превратив своих выпускников в мощную сеть промышленных шпионов. Он настаивал, чтобы его студенты писали свои научные работы не на базе лабораторных материалов, а чтобы они посещали предприятия химической промышленности и разбирали и описывали их процессы производства. Многие американские компании, которые наверняка захлопнули бы свои двери перед носом конкурентов, охотно знакомили студентов Брэдли со своим производством.

В 1956 году стали поступать жалобы на то, что после каждого посещения студентов Брэдли секретная информация оказывалась в руках у конкурентов. Администрация Бруклинского политехнического института, поняв, что в этом замешан доктор Брэдли, не подымая шума, уволила его. Брэдли не протестовал. Вскоре он перенес свою деятельность в контору в Стамфорд, штат Коннектикут, где организовал полдюжины корпораций, занимавшихся продажей технических секретов в другие страны. Кроме того, он начал выпускать бюллетень новостей в области химической промышленности. К этой работе он привлек сеть оплачиваемых авторов по техническим вопросам, которых втайне нанимал из числа служащих химических компаний. Эта организация должна была до известной степени возместить утраченную шпионско-студенческую сеть.

Бизнес шел тихо, и, будь доктор Брэдли заурядным промышленным шпионом, он жил бы припеваючи без ненужной ему рекламы. Однако скоро на страницах газет и журналов замелькало его имя. Журналисты стали искать возможности проинтервьюировать его. Одному из них, американцу Джону Коблеру, корреспонденту журнала «Пост», удалось встретиться с доктором Брэдли на его вилле в Ницце, на юге Франции. Вот как описывает Джон Коблер доктора Брэдли:

«Брэдли поднялся из-за стола, заваленного книгами и документами. Это был лысый, полный человек, с круглым лицом, маленькими руками и ногами. На нем была белая спортивная рубашка с короткими рукавами и брюки цвета загара. Он озорно улыбнулся и протянул мне со словами привета мягкую руку. У него был скрипучий голос, и говорил он с забавным акцентом, представлявшим собой смесь французского и нью-йоркского. Его ногти были обгрызаны до основания».

Что же это был за человек с обгрызанными ногтями? Доктор Брэдли — это шпионский псевдоним. Под ним скрывался известный химик по имени Роберт Сансер Арис. Крупнейшие американские журналы писали про него, что «в научном шпионаже не было более смелого и находчивого человека».

Арис родился в Болгарии, в Софии. Там же учился в американском колледже, который закончил с блеском. Он был лучшим студентом химического факультета за все время существования колледжа. После того как Арис закончил аспирантуру по химической технологии во Франции, он эмигрировал в Соединенные Штаты, где получил целый ряд степеней. В 22 года он уже читал лекции в Бруклинском политехническом институте.

Арис — обладатель целого ряда блестящих научных титулов.

Бруклинский политехнический институт присвоил ему звание кандидата, а затем и доктора химико-технологических наук.

Миннесотский университет короновал его званием кандидата искусствоведения.

Йельский университет — званием кандидата наук.

Всемирно знаменитый справочник «Ху из ху» — «Кто есть кто», попасть в который отнюдь не легкое дело, посвящает колонку убористого текста его «достижениям». В их числе — 45 патентов, объемистые технические работы и чин профессора Бруклинского политехнического института, преподавателя Женевского университета, должности консультанта банков и корпораций, а также правительства, армии и военно-морского флота Соединенных Штатов.

Роберт Арис — французский подданный. Это дало возможность французским властям в свое время посадить его в тюрьму.

Но Роберт Арис сохранил и свое американское подданство. Однако он не спешит возвращаться в США.

Три американские компании ведут против него гражданские дела, обвиняя его в том, что он незаконно присвоил их изобретения и секреты производственных процессов.

В суде в Нью-Джерси и в федеральном суде в Коннектикуте против него выдвинуты уголовные обвинения в получении краденых товаров.

Во Франции его обвиняют в подделках и в подкупе свидетелей.

В Швейцарии он находится под следствием по обвинению в мошенничестве.

В Нью-Йорке его бывшая жена готовится вручить ему иск за невыплату алиментов на содержание двух его дочерей.

Конечно, с таким «послужным списком» Роберт Арис вынужден был превратиться в путешественника. В последние годы он никогда не имел постоянного места жительства и редко проводил более нескольких дней под одним и тем же кровом. Почта поступала к нему через его доверенное лицо в Париже. Его банковые вклады разбросаны по всему миру. Он занимался своей деятельностью под различными вымышленными именами. Франция была для него излюбленным убежищем. Однако Роберт Арис часто рисковал, выезжая в ту или иную страну с какими-то таинственными делами. Он распространял бесплатно бюллетень «Кемономикс», свидетельствовавший о его осведомленности в новых химико-технологических процессах. Разоблаченный как промышленный шпион, Арис выдвинул встречный иск, обвинив своих истцов в воровстве.

— Он просто восхитителен, — сказал о нем шведский адвокат, один из многих юристов, привлекающих Ариса к ответу. — Это поистине умный соперник.

Что же заставило чуть ли не весь деловой мир обрушиться на Ариса? Объяснение этому — дерзкие и крупные операции, проводимые им. И дело тут, конечно, не только в том, что ему удавалось шпионить с помощью студентов. Это было, так сказать, лирической увертюрой к поистине драматическому спектаклю.