Журнал Русская жизнь - 1968 (май 2008)

В Сочи открыли памятник Сталину. Событие, которое совсем недавно могло стать всероссийским скандалом, прошло практически незамеченным - ну, открыли и открыли. Пять лет назад какие-то общественные организации и либеральная пресса возмущались даже по поводу переименования тумбы с надписью «Волгоград» в Александровском саду - логичное появление на этой тумбе надписи «Сталинград» многим казалось ползучей реабилитацией Сталина и Бог знает чем еще. А тут - целый памятник. И тишина. Почему?

Прежде всего, конечно, важно иметь в виду, что бронзовый Сталин - это только треть скульптурной композиции, посвященной, разумеется, Ялтинской конференции (интересно, что Зурабу Церетели в свое время не удалось поставить аналогичный памятник непосредственно в Ялте) - одному из немногих конвертируемых, то есть условно лояльно воспринимаемых всем миром положительных эпизодов с участием Иосифа Виссарионовича. То есть вместе со Сталиным в этой композиции сидят бронзовые Рузвельт и Черчилль. Но вряд ли это главная причина общественного спокойствия по поводу памятника. Скорее всего, разгадка в другом.

Автор скульптурной композиции - израильский скульптор Франк Майслер, который давно подрабатывает на постсоветском пространстве - отделывал синагогу на Поклонной горе, ваял какие-то скульптуры и фонтаны для Киева, Астаны и даже тоталитарного Ашхабада. «Большая тройка» у Майслера получилась таким комическим трио - смешные и не похожие на себя носатый Сталин, худощавый Черчилль и парализованный (однако нога на ногу) Рузвельт не могут вызвать никаких эмоций, кроме аполитичного «Боже, что это?» Плюс к тому - инициаторы и спонсоры создания памятника - драматург Эдвард Радзинский и герой желтой прессы Виктор Батурин - также не располагают к каким-либо содержательным дискуссиям о правомерности сооружения памятника Сталину.

«Эта штука посильнее, чем „Фауст“ Гете, - написал Сталин на известной книге. - Любовь побеждает смерть». А пошлость - все остальное, - добавим мы от себя.

Олег Кашин

Екатеринбург невероятно мелодраматичен. В уличном кафе «Сквер» кожаный молодой человек архаического братковского обличья пытает скромную проститутку: «Ну а для души-то у тебя что осталось? Для души, говорю?» Она зябко пожимает плечами, говорит: «Учиться, может, пойду. На медика». На телеграфном столбе, поверх гербалайфов и эмиратов, листовка с портретом молодого человека в бандане: «Это Сережа Романенко. Передайте ему, что Даша Прокина любит его и очень ждет. Сереженька, прости меня». Который день думаю о Даше Прокиной, волнуюсь. Как обошелся с ней Сереженька, не разгневался ли за тиражирование его дорогого фейса? Не утер ли ей лицо этой листовкой? Или таки восторжествовал поцелуй в диафрагму? Вопросы, вопросы. Звонят колокола к вечерней службе, и парочка на скамейке, отставив пивные банки, торопливо и жадно, как под куранты, целуется.

В меню «Скайэкспресс» («бюджетной авиакомпании, не стригущей деньги за ланч, а продающей на борту») появилась новая услуга - «Стакан воды». Аттракцион неслыханной щедрости: стюардесса принесет стакан воды совершенно бесплатно! А второй? Заснула, так и не узнав. Возвращает к временам первых «Макдональдсов», когда на чеке писали: «Улыбка - бесплатно», и в самом деле: стоял у выхода привратник и лыбился, лыбился, лыбился.

В Общественной палате обсуждали введение карточек на продукты первой необходимости для малозащищенных слоев, типа американских food stamps. Интересно, что предприниматели - «за», а парламентарии - «против». Это, говорят они, оскорбительно, бессмысленно, возврат к прошлому и вообще - «пропьют». А сенатор от Ивановской области совсем прямо сказал: «Карточки несовместимы с образом динамично развивающейся страны». Но когда пенсионерка в неголодной Москве, измучившись с подсчетом гривенников, просит отрезать половину сайки, - это совместимо? Или когда яйца начинают покупать поштучно?

Знаменитого златоустовского маньяка с отличной фамилией Мозгляков, буквально растерзавшего двух школьниц, перевели в психиатрическую клинику, на экспертизу. Если его признают невменяемым, сказал следователь, - освободят от уголовной ответственности и направят на принудительное лечение. Памятуя неоднократные прецеденты, хочется добавить: «…а потом выпустят».

Со следующего года школы Свердловской области переходят на нормативно-подушевое финансирование. Стоимость «человекочаса» в поселковой школе - 2 рубля 72 копейки; в 12 километрах, в соседнем городке с таким же почти населением - вдвое больше. Поселковые чувствуют себя униженными по сравнению с городскими. Проводят собрания, пишут письма. Но особенно обижает копеечная конкретика - 72 копейки: может быть, чуть меньшая, но круглая цифра задевала бы меньше.

10 мая, после патетики - отзвучие праздника. Старуха на асфальте, балалайка, наигрыш: «Десятый наш десантный батальон». Из-под платка - умные, холодные глаза. Подают охотно, даже как-то благодарно. Кажется, сейчас она придет домой, смоет с себя старуху, обернется дамой и выпьет хорошего коньяка.

Все чаще слышу: «Ребенок не стал поступать - денег нет». Речь не о взятках, а о плате за обучение или об инвестициях в репетитора (и второе иногда больше годичной платы на коммерческом отделении). Критерии подготовленности, одаренности, склонности и трудолюбия как-то вторичны. В семье знакомых работают одновременно на медаль (интенсивные домашние занятия) и на сбор денег (подстраховка: мало ли что). У родителей невроз, у мальчика синие круги под глазами.

Нервная весна, нервная природа. Нижегородская область уже в апреле начала травиться грибами (плохо обработанные сморчки), а в Чувашии бешеная лиса покусала женщину, собиравшую травы на окраине села. Финал последнего инцидента, впрочем, оптимистичен: как пишет Regnum: «Схватив за шею, селянка задушила лису».

«Из помещиков более замечателен был Пифагор Пифагорович Чертокуцкий, один из главных аристократов Б… уезда», - 11-летний мальчик с восторгом зачитывает это место из «Коляски» Гоголя и, несколько краснея, предполагает, как назывался уезд. Он убежден, что непроизносимо только обсценное. «Да с чего ты взял, что уезд мог так называться?» - «А зачем тогда многоточие?»