Дмитрий Павлов - На пути к Цусиме

Но в субботу 16(29) октября страсти заметно утихли — английские политики, в течение всей предыдущей недели неустанно нагнетавшие обстановку, неожиданно взяли более спокойный тон. Речь, произнесенная в этот день Бальфуром в Саутгемптоне, была окрашена миролюбием. «Прискорбное событие прошлой пятницы, — заявил премьер–министр, — не приведет к одной из тех великих [...] войн, которые, хотя, будучи время от времени необходимы [?], оставляют после себя прискорбные следы и неизбежно задерживают прогресс гуманности и цивилизации […] Период затруднений миновал» [152] Цит. по: Крымский вестник. 1904. 16 октября. № 266. . В ту же субботу Адмиралтейство предписало Бересфорду впредь «избегать каких‑либо демонстраций, которые могли бы осложнить международные отношения», поскольку «Россия согласилась на наше требование учредить международное расследование и задержать движение судов, замешанных в трагедии» [153] F. O. R. C. 65/1729. P. 410. — Телеграмма Адмиралтейства командующему флотом Канала. Лондон, 29 октября 1904 г. . 18(31) октября 63–хлетний адмирал сэр Джон Арбетнот Фишер (J. A. Fisher), накануне получивший из рук короля пост первого лорда Адмиралтейства, писал жене: «Чуть было снова не началась война. Действительно, мы были на пороге ее, но русские отступили» [154] Цит. по: Connaughton R. M. Op. cit. P. 249. . Как видим, характер договоренностей, достигнутых накануне дипломатами, даже до первых лиц британского военного флота был доведен в искаженном свете.

Между тем из‑за близкого присутствия английских военных судов обстановка вокруг самой русской эскадры еще несколько дней была накалена до предела. Когда утром 19 октября (1 ноября) корабли Рожественского салютовали, выходя из бухты Виго, дружественно настроенные к России испанцы приняли орудийный салют за перестрелку с находившимся поблизости английским крейсером «Lancaster» (к тому же за пределами рейда стояли еще шесть британских военных кораблей). Но на русской эскадре, свидетельствует лейтенант флота Б. Б. Жерве, «боялись не сражения с несравненно сильнейшим английским флотом, а позорного возвращения домой» [155] Жерве Б. Б. Гулльский инцидент // Военная энциклопедия. Т. 8. СПб., 1912. С. 531. . Петербург же по–прежнему делал все, чтобы любой ценой избежать дальнейшего обострения русско–английских отношений. Стоило сэру Хардингу опротестовать вполне правдивые сообщения «Нового времени» о том, что английский флот следует по пятам эскадры Рожественского, и деланно возмутиться ими [156] АВПРИ. Ф. 143. Оп. 491. Д. 63. Л. 195–197 об. , как окрик из «сфер» тут же заткнул газете рот. Позднее русской прессе было категорически запрещено сообщать вообще какие‑либо сведения о движении эскадры, включая информацию на этот счет даже зарубежных информационных агентств.

Известие об уходе русских кораблей из Виго вызвало очередную бурю в английской печати. Своих вновь взволновавшихся было сограждан британское внешнеполитическое ведомство успокоило заверением, что русская эскадра продолжила поход «по соглашению между Россией и Англией». Как бы там ни было, к середине следующей недели угроза англо–русской войны, а вслед за ней и общеевропейского военного конфликта миновала.

По мере того, как в прессе появлялись все новые и новые подробности происшествия на Доггер- банке, европейское общественное мнение разделилось. Если большая часть западных журналистов, государственных деятелей и политиков продолжала стоять на прежних позициях, то симпатии военных обозревателей, юристов и особенно военных моряков все чаще стали склоняться на сторону Рожественского. Британский специалист по международному праву Фредерик Пуллок отметил на страницах «Daily Chronicle»: «Вероломное нападение японцев на русскую эскадру в Порт–Артуре, до объявления войны, дало вице–адмиралу Рожественскому полное право заподозрить повторение такого же поступка в Северном море. Командующий русской эскадрой тем более был прав […], что на русских судах не заметили никаких огненных сигналов с рыболовных судов»; отставной вице–адмирал германского флота Кюне в докладе, прочитанном в Любеке в конце октября, призывал с большим доверием отнестись к свидетельствам русского флотоводца; немецкий военный обозреватель граф Пфейль со страниц газеты «Munchener Neueste Nachrichten» констатировал, что «русский флот, защищаясь от коварного нападения врага, нанес, конечно, не желая этого, вред английским рыбакам» («когда Япония без объявления войны предательски напала на русский флот, — напомнил публицист, — то молчали все те, кто кричит теперь»); итальянский капитан Ронкальи, разбирая на страницах газеты «Popolo Romano» обвинения, выдвинутые в печати против Рожественского, писал: «Существует полное вероятие, что русский огонь был вызван именно японскими миноносцами […] Варварскую жестокость проявили не русские, поставленные в положение законной обороны, а те два судна, которые предательски навлекли на рыбаков выстрелы, направленные против злоумышленников» [157] Цит. по: Теплов В. Указ. соч. // Русский вестник. 1905. Январь (№ 1). С. 443–448; Февраль (№ 2). С. 853. . Немецкая газета «Vessische Zeitung» на шумиху британской прессы, поднятую вокруг инцидента, ответила статьей «Много шума из ничего»; в ноябре 1904 г. влиятельный британский публицист и историк Фрэнсис Скрайн (F. Skrine) направил несколько открытых писем в адрес гулльского банкира Сеймура Кинга. Назвав инцидент в Северном море «недоразумением», он выступил против агрессивного антирусского тона публикаций принадлежавших тому изданий (в конце 1904 г. свои послания Кингу Скрайн опубликовал отдельной брошюрой).

Наиболее уважаемые и опытные британские военно–морские деятели, утверждал со страниц «Нового времени» ее лондонский корреспондент, «составили себе мнение о совершенной правоте Рожественского. Мне достоверно известно, что адмирал Ламбтон высказал это на аудиенции у короля и что‑то же говорил адмирал Фишер, прибавив, что никакой начальник британского флота не мог бы в подобном случае действовать иначе. А морской адъютант короля принц Баттенбергский [Prince Louis of Battenberg], исследовавший дело в Гулле, в рапорте королю выразил то же самое» [158] Аргус. Миноноски, нападавшие на балтийскую эскадру. Лондон, 27 января (9 февраля) // Новое время. 1905. 4(17) февраля. № 10387. С. 4.Вместе с тем, в своей секретной записке в Форин Офис Луи Баттенбергский засвидетельствовал, что, по данным британской военно–морской разведки, никаких не только японских или английских, но миноносцев и других стран в момент инцидента на Доггер–банке не было. При этом принц не исключал, что сообщение Рожественского о том, что никакой корабль его эскадры не был оставлен на месте происшествия до утра следующего дня, является «абсолютно ложным». — См.: Neilson K. Britain and the Last Tsar. P. 257; F. O. R. C. 65/1729. P. 236–237. — Записка Луи Баттенбергского по поводу телеграмм Рожественского от 27 октября 1904 г. . «Если бы я увидел, — заявил Фишер, — что ко вверенной мне эскадре приближается какой‑то миноносец, то я сначала выстрелами потопил бы его, а затем уже спросил, какой он был национальности» [159] Цит. по: Теплов В. Указ. соч. // Русский вестник. 1905. Февраль (№ 2). С. 865; Апрель (№ 4). С. 719. . В том же смысле высказывались и другие авторитетные западноевропейские военно–морские деятели.