Марк Бойков - Кто же спасет Россию?

По этим причинам порождение классов в человеческом обществе – это не прогресс самого Homo-sapiens, а напротив, срыв его к животности, хищности, жестокости. Борьба за богатство оживила звериные инстинкты. Общественное развитие предоставило хищникам новые возможности. Оно усилило их в аппетитах и средствах достижения целей. Труды Б. Ф. Поршнева и Б. А. Диденко о «видовой неоднородности человечества» доказывают это с научной точностью (об этом можно прочесть и в нашей с Диденко книге «Что есть человек? Основной вопрос»).

Но ведь это можно увидеть и сегодня, глянув на самих себя, особенно, после насильственной либерализации, разнуздавшей частный интерес и превратившей нас в кишащую массу, где каждый за себя. Ученые отвлеченно спорят о марксизме, о двойственной природе человека и не замечают, что так наз. «реформы» свернули шею человечности, окунув ее в мерзости животной, первобытной свары.

Эти мерзости, конечно, в завуалированной форме случались и раньше (вспомните, к примеру, «защиты» в нашей среде кандидатских и докторских званий), но с Гайдара-Чубайса и кровавого Ельцина все поля обитания окрасились преступностью и кровью. Вы что, действительно думаете, что человек далеко ушел от звериного состояния, и не знаете, чем диктуются его срывы? Это говорит лишь о том, что наука для многих была средством «хорошо устроиться и жить» самому. Как и сегодня, например, «суды времени» Н. Сванидзе и «документальные фильмы» Л. Млечина позволяют им реализовывать все ту же суетную тягу к богатству и славе, но не путем действительного поиска истины, а голосованием через посредство шельмования множества данных, фактов, лиц, трактовок. Их задача – убедить нас, что революция не объективный фактор развития, а показатель злонамеренной воли.

Но идем дальше. А дальше пошла история вызревания и смен общественно-экономических формаций (рабовладение, феодализм, капитализм),где одни классы сменялись другими, и экономическое господство одних позволяло им добиваться и до поры до времени удерживать политическое господство над другими. Безудержное присвоение через войны, колонизация поверженных народов, а также хищническая эксплуатация труда своих соплеменников набирали высоту и достигали таких крайностей, что людям в определенные моменты становилось невмоготу. Тогда происходил взрыв.

Величайший был от Спартака. Мы знаем, чем он кончался. Километрами виселиц. Затем полной противоположностью Спартаку (по методу протеста и трагизма истории) явился Христос, который понял разъедающее действие богатства и занялся миссионерским поучением людей. Святая простота! Довольно скоро его собственные сторонники и последователи (как и марксисты в наше время) сумели приспособить его учение к своим нуждам и устроить себе благостное царствие. Таковы люди [1].

Подлинное освобождение трудящихся начинается с социалистической революции. С ее победы, взятия власти пролетариатом, обозначается второй переходный период.По историческому содержанию, это – вновь коренная ломка изжитых производственных отношений, обратный переход от частной собственности к общественной, соответственно, от классовой структуры общества к бесклассовой. С его окончанием происходит замена диктатуры одного класса властью народа, с последующим переходом к общественному самоуправлению, т. е. отмиранию государства.

В процессе же развития самого социализма, когда средства производства находятся уже в руках всего общества, устранена эксплуатация и установлено социальное равенство людей независимо от их административной, трудовой и национальной принадлежности, реально обретается всеобщее право на труд, образование, должностной рост, возможность менять профессию, место жительства, увлечения. Тем самым достигается полная свобода и демократия для всех членов общества, с целью их универсального развития, приложения в труде всех физических, умственных и творческих дарований для достижения наилучших результатов с меньшим напряжением и в радости.

По своему значению, социализм – это стирание социального разделения труда,пожизненной привязки к одному из видов его, свобода переходить из одной разновидности и специализации в другие, развивая при этом неведомые ранее наклонности и дарования.

Далее, с вступлением (переходом) общества в стадию коммунизма начнет отмирать и естественное разделение трудапо полу и возрасту.

То есть в непрерывном и скачкообразном движении вперед достигается обратное тому, что произошло в результате первого переходного периода. Иначе говоря, история движется по линии прогресса в симметричной проекции к своим исходным посылкам. Этим замыкается громадный временной цикл, по Марксу, «предыстория» общества. Далее развитие пойдет в рамках самого коммунизма, с новыми периодами и их критериями.

Классики наши (не спорю тут с Акуловым) допускали возможность выкупа средств производства в общественную собственность. Но разве это могло быть после развязанной империалистами бойни? За какие заслуги выкуп и какой еще ценой – после миллионов убитыми? Я бы сегодня предложил вышвырнуть всех наших нынешних «капиталистов» за кордон, вместе с их награбленными капиталами, лишь бы не спровоцировать применение оружия к трудящимся массам, когда полыхнет их недовольство. Пусть они перенесут свою бандитскую активность на тех, кто так хотел нашей погибели и провоцировал разрушение социализма и СССР. Мы восстановимся, поднимемся. Мы обновимся!

Мы знаем силу свободного труда. Мы только не могли понять, откуда и по каким таким законам берется вся эта номенклатурная сволочь и ее подручные. Теперь, от Поршнева и Диденко, знаем – из воинствующей животности в человеке, потребительской хищности, прикрываемой образованностью, культурностью, эрзац-совестью.

Но вернемся к товарищу Сталину и тов. Акулову. Это довольно скверная привычка доказывать истинность какого-либо положения массовостью выгодного себе заблуждения. Именно так поступил Сталин, объявив победивший социализм «классовым обществом», потому что рабочие и крестьяне привыкли считать себя классами. Также использовали ходячие суждения либеральные реформаторы, приняв на веру хрущевскую прививку общественному сознанию о виновности Сталина в репрессиях. Виновность-то была, но не от злой воли, а от умышленной консервации «диктатуры пролетариата», которую Хрущев не разоблачил и не тронул, хотя и попытался было строить коммунизм.

Акулов – поклонник Сталина. Соответственно, он защищает его ошибки (или намеренное искажение марксизма) как праведные действия, опираясь опять же на доверчивость широких народных масс и в их же, как он полагает, интересах. Однако многие, если не миллионы, ушедшие от нас представители народа, не зная о будущем существовании доктора Акулова, натерпелись и от ошибок, и от намеренных действий, и гибли, не будучи при этом ни нарушителями закона, ни противниками марксизма или социализма. Наверно, если б они знали о светлой личности т. Акулова, то умирали бы со счастливой улыбкой на губах. Акулов думает, что отстаивает истину. А я думаю, что он хочет выглядеть красиво. Чтобы получаемые бонусы и почет выглядели заслуженными.