Алла Сергеева - Русские. Как мы изменились за 20 лет?

2. « Естественно, если человек выражает свои чувства, и другие люди могут их читать по его жестам или поведению ». Речь идет о своеобразной эмоциональной открытости русских, их приглашении собеседника к соучастию в переживании. Для них это не только естественно, но и приятно.

Казалось бы, о чем тут спорить? Любой русский согласится с этой аксиомой и посчитает, что она универсальна для всех. Оказывается, совсем не для всех естественно и приятно открытое выражение чувств. Кого-то оно может раздражать, у кого-то вызывать недоумение, подводя к мысли о недостаточной «культурности» русских, их неделикатности и вообще странности.

В доказательство приведу одну историю. Однажды в Париже на именины русского собралась приятная русско-французская компания. Из французов присутствовали мужья приглашенных русских дам. В русской компании застолье редко обходится без тостов: это стереотип поведения за русским столом. С ними банальный процесс поглощения еды как бы театрализуется, оживляя атмосферу взаимной приязни. С тостами по кругу застолье как бы превратилось в словесный турнир: каждый старался как можно более оригинально, поэтически и сердечно выразить свое отношение к имениннику. Дошла очередь до французов. Первый замялся, выдавил что-то банальное, вроде «За вас!». Русские снисходительно отметили, что французы не умеют произносить красивые тосты. Ну нет у них такой традиции, не обучены, что поделаешь… Дошла очередь до следующего, и тут случился конфуз. Француз категорически отказался участвовать в провозглашении тостов по кругу. «Почему?» – изумились русские. Ведь это же прекрасный случай выразить свое доброе отношение к хозяину дома, не правда ли? И тогда он произнес фразу, которая заставила всех присутствующих задуматься. Он сказал: « Я не хочу участвовать в словесном эксгибиционизме ». Так он назвал желание людей искренне выразить свои чувства, употребив термин сексуальной патологии, когда удовлетворение достигается путем демонстрации половых органов. Как видим, поведение, естественное и приятное для любого русского (и не только – вспомним культуру тостов народов Кавказа), у представителей иных культур может вызвать раздражение и даже агрессию.

3. « Хорошо, если человек хочет сказать другим, что он думает ». Но, оказывается, не для всех.

По мнению А. Вежбицкой, у англичан совсем иной ход мысли. Они полагают, что только тогда хорошо, когда человек умеет сказать то, что он хочет сказать , а не то, что он думает . Об этом свидетельствуют соответствующие ключевые слова английского языка: communication, message. Поэтому, допустим, английское «right» как подтверждение понимания сказанного означает совсем не то, что русское « правда » в такой же ситуации. Когда русский человек говорит: « Это правда» , он подразумевает: « Да, это верно ». А когда англичанин говорит: «Right», он имеет в виду: « Теперь я понимаю, что ты хочешь мне сказать ». И это совсем не значит, что он одобряет саму речь и ее смысл, что он согласен с говорящим.

В романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» Иешуа замечает: «Правду говорить легко и приятно». Для русского человека открыто и прямо выразить то, что он думает, проще, естественнее и требует меньше усилий, чем искажение «истины»: ведь для этого нужно подключить воображение, делать какие-то усилия, напрягаться, а потом еще и запомнить то, что ты наплел, чтобы потом не пойматься на лжи.

А с точки зрения многих других культур процесс «говорения правды» не кажется столь простым, и контраст между правдой и неправдой – отнюдь не черно-белый. Идея, что правду говорить гораздо легче и приятнее, несмотря на обстоятельства и будущие последствия, для многих других культур представляется очень странной. Чаще люди думают, что говорить правду опасно и трудно: гораздо легче сказать то, что от тебя ожидают другие, или то, что вообще принято говорить в подобных ситуациях. Или даже промолчать.

О чем нам говорят русские «скрипты»?

Мы видим русскую склонность к собиранию людей вокруг собственной правды. В русской ментальности статус правды завышен: она воспринимается не как частное мнение, которое навязывается другим, а как связь между людьми, позволяющая им действовать вместе, сообща. Отсюда особенное внимание русских к словам, выражающим оттенки отношений между людьми, богатство в описании малейших оттенков чувств человека, его психологии. Отсюда же – русское богатство лирической поэзии и психологической прозы.

Завышенное требование к правде означает, с другой стороны, возможность и готовность прислушиваться и к « иной правде ». В этом – глубокая человечность русской культуры. Повышенное внимание к справедливости и правде проявляется и в отношениях с соседями, другими племенами, другими культурами. Возможно, в этом кроется секрет того, что русские овладели большими пространствами и сумели построить гармоничные отношения с другими народами (в России их около 180).

Можно привести и другие примеры из русского языка, которые показывают, что у русских не только особый ход мысли, но даже особый взгляд на жизнь. Известно, что, говоря о средневековой русской культуре, многие ученые (Ю. М. Лотман, Б. А. Успенский) обращали внимание на тот факт, что в православии отсутствовало понятие чистилища , очень важное для западной, католической культуры. В связи с этим русским жизнь на земле представлялась или грешной, или безгрешной – без промежуточной зоны. На Западе же из идеи чистилища развилось представление, что жизнь на земле может быть и нейтральной.

Словом, русская культура развивалась на основе крайне поляризованных, черно-белых моделей – вот откуда он, наш экстремизм! Отсюда особенность русской культуры – ее полярность. Не случайно главные жизненные ценности (политические, эстетические и пр.) у русских всегда резко разделены, лишены нейтральности, и сами они слишком прямые, говорят в лоб. Свидетельство тому – с трудом переводимые на другие языки слова эмоционального осуждения: подлец (подлый человек, внушающий презрение), негодяй (тот, кто вызывает негодование), мерзавец (подлый человек, внушающий отвращение). Эти слова не имеют эквивалентов в английском языке: англичане, какие бы эмоции они ни испытывали, не выражают свою неприязнь к человеку так открыто.

А с другой стороны, есть такие русские выражения, как «прекрасный человек», «благородный человек», «чистая душа», что только подтверждает наблюдения о полярности моделей русского языка.

Русская культура поощряет «прямые», открытые, безоговорочные, резкие или восторженные оценочные суждения, отсюда в русском языке такое обилие эмоциональных слов и ласкательных форм. А вот англосаксонская и французская культура избегают такой неделикатной прямоты, поэтому там и нет многих аналогов русским словам.