Алла Сергеева - Русские. Как мы изменились за 20 лет?

Теперь, когда нет цензуры (в том числе и нравственной) и все запреты пали, мат используется независимо от пола, возраста и ситуации, что его фактически убивает. Мат перестал быть принадлежностью мужской культуры. Русские говорили: «Когда женщина говорит матом, у Христа открываются раны». А теперь девушки употребляют скабрезную речь как острую приправу в бытовом общении. Для подростков мат – это протестный язык, отказ от обыденности взрослого мира, способ показать свою крутость и отвязность. И кроме того, распространившись, мат потерял свою сакральность, а значит, и огромную сексуальную энергию. Теперь подростку неинтересно «самовыражаться» в подъездах и на заборах: он легко может «оторваться» в Интернете, открыв любой порносайт.

Перестав быть особым культурным явлением, растеряв свой эротизм, мат превратился в «матерную речь»: теперь на нем не ругаются, а «разговаривают». Материться теперь для многих – значит «быть своим». Мат изменил свою цель: теперь он используется не для ругани, а чтобы взбодрить собеседника, подстегнуть его к действию, погасить стресс. Еще чаще – возбудить, чувственно накалить собеседника, душевно приблизить его, убедить и увлечь за собой. Несмотря на заношенность и стертость, он еще не утратил своей эротической энергии. Некоторых привлекают энергичные матерные междометия, которые им кажутся забавными.

Но, во всяком случае, мат – показатель явной культурной деградации русских. В его распространении отражается падение нравов, культурное понижение, дефицит нравственных ориентиров и образцов поведения. Для тех, кто воспитан в традиционной культуре, мат, употребленный не к месту, и сейчас крайне оскорбителен.

Однако мат – все-таки периферия русского языка. Как изменился в новые времена сам русский язык? Что с ним произошло?

Произошла гигантская перестройка языка под влиянием сложнейших социальных, технологических и даже природных изменений. Выживает тот, кто сумел приспособиться. Русский язык приспособился, но для этого ему пришлось очень сильно измениться. К великому сожалению, он уже никогда не будет таким, как прежде.

Посмотрим, как в нем отразились изменения русской ментальности за последние 15–20 лет.

Сразу скажем, что важнейшие черты русской ментальности, перечисленные выше, никуда не исчезли. Никакие перемены и испытания, пережитые русскими, не сделали их ни американцами, ни немцами, не стерли главные качества русского архетипа. Да, порой отцы не понимают своих детей, но независимо от возраста русским по-прежнему присущи эмоциональность, страстность, любовь к справедливости, открытость, чуткое восприятие чужих эмоциональных состояний, правдивость и умение строить диалог. И это замечательно! Несмотря на все катаклизмы, русские так и остались русскими, как и их язык.

К слову, как доказал в своем учении великий психолог К. Г. Юнг, устойчивые особенности любой нации не могут измениться полностью на протяжении одного-двух поколений. Будучи врожденными, они сформированы как «итог жизней целого ряда предков, накопленные миллионными повторениями в сгущенные психологические типы». Они могут радикально изменяться только через несколько поколений (см. главу «Элита» России).

Однако изменения, произошедшие в стране за последние 20 лет настолько велики, что и в русском сознании, и в ментальности, и в форме ее выражения (т. е. языке) тоже происходят тектонические сдвиги.

Изменилась сама функция русская языка – интегрирующая, и отныне он не гарантирует своим носителям прямого доступа к современной науке и технологиям, экономике, современному искусству, литературе и философии. Отныне прямой доступ к новинкам в этих областях гарантирует, скорее, английский язык. Есть подозрения, что в Сколково фундаментальные разработки ведутся уже по-английски. Так что при таком положении вещей русский язык обречен на обеднение: язык, на котором перестают говорить ученые, философы и художники, перестает быть живым.

Напомним также постулат К. Г. Юнга, что новая экономическая реальность рождает повсюду в мире, в том числе и в России, иной, новый тип людей – с интересами, направленными исключительно на материальные объекты, с установкой на рационализм и выгоду. Понятно, что людей традиционной русской культуры становится все меньше, накапливаются изменения в русской ментальности и, значит, в языке.

Языковые изменения проявились главным образом в некотором обновлении словаря, в обилии американизмов. Кроме того, бросается в глаза ухудшение (только не языка!) качества речи людей, говорящих по-русски. Сказывается падение уровня образования и культуры. Но еще сильнее сказывается «переворот в мозгах» – падение престижа корректной речи .

Помните, как в пьесе Б. Шоу «Пигмалион» мисс Дулиттл готовили к выходу в высший свет? Стеная от усталости и с воплями отчаяния она поначалу училась только идеально произносить простейшие фразы (например, о погоде), избавляясь от вульгарного акцента. Затем она училась строить занимательную беседу, и только в последнюю очередь в ход пошли внешние атрибуты (одежда, макияж). И правильно: ее учителя прекрасно знали, что по первой же фразе собеседника можно узнать всю его подноготную: место рождения, образование, социальный статус и даже особенности характера. В этой прелестной истории есть простая, но важная мысль: образованность и культуру можно выразить только в речи (иначе не спасут никакие внешние бирюльки) – это очень престижно и дорого стоит. Неряшливая, корявая речь, да еще, не дай Бог, с провинциальным акцентом и жаргонизмами – неприлична. В Европе вас с такой речью и на пушечный выстрел не подпустят в «приличное общество», не дадут сделать карьеру и двигаться по социальной лестнице.

В России же ситуация складывается ровно наоборот. Провозглашенная 20 лет назад демократия и рыночная экономика перестроили отношения между людьми в обществе, изменили систему их ценностей и ментальность. «Демократию по-русски» стали воспринимать как возможность делать «все что угодно». В итоге слово девальвировалось, перестало быть инструментом общения и убеждения. Культура речи – безотказный опознавательный знак, определяющий каждого человека. « Заговори, если ты хочешь, чтобы я тебя увидел », – говорит китайская пословица. И порой волосы встают дыбом от увиденного. Так что проблемы русского языка – не в нем самом, а в реальности, которая самым грустным образом влияет на язык.

И люди реагируют на эти изменения очень болезненно. Легко заметить, что в любой радио– или телепередаче, где говорят о языке и культуре, кто-нибудь обязательно начинает причитать: « Как мы стали говорить! Зачем столько заимствованных слов? Ведь есть же хорошие русские слова, а мы их забываем, теряя свою духовность! Скоро уже и Пушкина без словаря не сможем читать! » Тут не поспоришь. Когда вокруг все так стремительно меняется, кажется, что осталась одна поддержка и опора – родной язык. А когда и он на глазах меняется, то нам кажется, что это – утрата последнего прибежища, окончательный крах жизни.