Автор неизвестен - Ведьмы из Варбойс. Хроники судебного процесса

Когда старуха увидела подготовку к поездке, готовность констеблей и что господин Трокмортон также обувает сапоги, она подошла к нему и сказала: «Господин, если вы отойдете со мной в гостиную, я наедине вам во всем признаюсь». Он ответил: «Пойдем». Так они уединились, и она вновь во всем призналась. «Почему тогда, – спросил он, – скажите мне, почему вы все это постоянно отрицаете?»

«О, – ответила она, – я бы никогда не отказывалась, если бы не мои муж и дочь, которые сказали, что я дура, признавая этого, и что для меня было бы лучше умереть, чем назваться колдуньей, ведь теперь, покуда я жива, все будут именовать меня старой ведьмой».

Господин Трокмортон сказал, что если она будет настаивать на признании правды, то он окажет ей все возможное содействие. В этот момент к ним зашел господин доктор Дорингтон и стал ее расспрашивать, а она, как показалось, вполне хладнокровно призналась ему во всем том, что прежде совершила. Тогда он отвел ее в сторону, а господин Трокмортон покинул их. Затем господин доктор Дорингтон потребовал перо, чернила и бумагу и записал сделанное признание.

В то же самое время господин Трокмортон послал в церковь, соседствующую с его домом, и там были многие его соседи, поскольку было время молитвы. Он предложил им прийти и, поведав о происходящем, разместил их прямо под окном гостиной, где беседовали господин доктор и та старуха. При этом, когда дали знак господину доктору, тот начал говорить очень громко и приказал старухе также усилить в беседе свой голос, чтоб соседи, разместившиеся снаружи, могли легко услышать все слова, которыми они обменивались.

Когда они закончили, господин Трокмортон отправился к ним в гостиную и попросил выйти в холл. Когда они вышли, там стояли все соседи, которые все слышали, и господин доктор начал читать в их присутствии то, в чем женщина призналась. Но она снова все отрицала.

«Нет, – сказали ей соседи, – уже слишком поздно что-либо отрицать, потому что мы слышали все своими ушами». И рассказали ей о месте, где находились. Тогда она поняла, что поймана в ловушку, и что бы она ни сделала, помочь это уже не может. Когда они были так вместе в том доме, вошел Джон Сэмуэл, муж старухи, который узнал, что тут что-то происходит в отношении его жены. Когда он вошел, господин Трокмортон сказал ему, что его жена снова призналась, а кроме того, сказал, что его жена никогда бы не отрицала содеянное, если бы не он и его дочь.

«Ты так сказала?» – обратился он к жене, назвав ее грязным словом и тут же ударив, поскольку никто не стоял между ними. Старуха, завидев мужа, свирепо подступавшего к ней, упала перед всеми в притворный обморок. Госпожа Трокмортон, стоявшая рядом, была поражена удивительной внезапности произошедшего и послала за aqua vite [38] Aqua vite – букв. «живая вода» – в Средние века так называли спиртовой раствор, водный раствор спирта, применявшийся довольно широко, от винной дистилляции до алхимических опытов. Олмонд считает, что это вполне могло быть бренди или виски (Almond 2004. P. 116 n. 46). для нее. Когда ее подняли, было видно, что выражение лица у нее не изменилось, но она выглядела вполне живой. Один из стоявших рядом соседей, вероятно, лучше знакомый с ее манерой поведения, чем остальные, сказал, что если они оставят ее в покое, то он гарантирует, что этого достаточно, чтобы ей стало лучше. Вскоре после она пришла в себя, и все встало на свои места.

Таким образом, обстоятельства ее признания изложены здесь исключительно подробно, хотя они не имеют к делу никакого отношения, и им вообще не следовало бы уделять места, если бы не поговаривали в округе некоторые, а также те, что мнят себя мудрыми, что эта мамаша Сэмуэл, о которой сейчас речь, была простоватой старушкой и ласковым словом от нее можно было добиться признаний в чем угодно.

Но чтобы представить это на суд тех, кто знал ее достаточно хорошо, господин Трокмортон продолжил свой путь, намереваясь покончить с этим делом, и заставил старуху с дочерью в тот же день прибыть к нашему лорду, епископу Линкольнскому, который их с дочерью допросил.

Допрос Элис Сэмуэл из Варбойс в графстве Хантингдон, состоявшийся в Бакдене перед высокопреосвященным отцом Уильямом, по Божьему позволению епископом Линкольнским, 26 декабря 1592 г.

Отвечая на вопрос, сосал ли бурый цыпленок ее подбородок и как часто, допрашиваемая ответила, что сосал пару раз, но не более, а последний раз в канун Рождества.

Отвечая на вопрос, был ли это обычный цыпленок, она сказала, что нет, она уверена, что это не был обычный цыпленок, потому что когда он подбирался к ее подбородку, она его почти не чувствовала, но когда вытирала там рукой, то подбородок действительно кровоточил.

Затем она сказала, что упомянутый бурый цыпленок сначала приходил к ней и сосал ее подбородок, прежде чем попал в дом господина Трокмортона, и что болезни и беды, навалившиеся на детей господина Трокмортона, явились через этого бурого цыпленка, который, как она уверена, теперь покинул их и ее.

Потом она заявила, что господин Трокмортон и господин доктор Дорингтон должны дополнительно сообщить о тех явлениях, про которые она ничего не сказала.

Допрос Элис Сэмуэл из Варбойс в графстве Хантингдон, состоявшийся в Бакдене 29 декабря 1592 г. перед преподобным отцом Уильямом, по Божьему позволению епископом Линкольнским, Френсисом Кромвелем и Ричардом Трайсом, эсквайрами, мировыми Ее Величества судьями в названном графстве.

Она сказала, что никогда никому не причиняла вреда, за исключением тех детей, о которых идет речь.

На вопрос, откуда она знает, что упомянутый бурый цыпленок покинул названных детей, она ответила, что этот бурый цыпленок с остальными теперь вошел в нее и сейчас находится в нижней части ее живота, наполняя ее настолько, что она готова лопнуть. Этим утром они так раздули ее, что она не могла зашнуровать платье. По дороге [сюда] они утяжелили ее настолько, что лошадь, на которой она ехала, упала и не смогла везти ее дальше.

Далее она сказала, что один честный муж, которому она призналась о господине Трокмортоне, сказал ей, что господин Трокмортон жесткий человек и будет сильно ее беспокоить, а потому он даст ей шесть духов, которые будут беспокоить и мучить его детей, что и сделал. Этих духов она вознаграждала тем, что давала сосать свою кровь, когда они были вне ее тела. И они сосали ее кровь, прежде чем она отправляла их куда-либо.

Далее она сказала, что все, что говорили дети господина Трокмортона в своих припадках, вполне достоверно и является правдой: например, когда дети говорили, что там духи и что они видят их, то она их тоже видела.