Автор неизвестен - Ведьмы из Варбойс. Хроники судебного процесса

Еще она сказала, что часто давала тайный жест, как то кивок пальцем или головой, чтобы духи тут же запирали рты детей, и те потом не могли говорить, пока не очнутся, и чтобы дети, протерев глаза, были снова здоровы.

Далее она сказала, что была научена неким человеком, который приходил к ней домой, но где он живет или как его зовут, она не знает. Этот человек сказал ей, что если она призовет упомянутых шестерых духов, то они [тут же] явятся. И она призвала их, и они явились в облике бурых цыплят. Имена у них были следующие: первый, Плук [Pluck]; второй, Кетч [Catch]; третий Уайт [White], а трех остальных она призывала, троекратно чмокая ртом [Smacks]. Двух из них она, допрашиваемая, наслала на господина Роберта Трокмортона из Варбойс и его жену. Но они вернулись, сказав, что Бог не позволит им там победить. Тогда она, допрашиваемая, направила упомянутых духов к детям названного господина Трокмортона, из-за чего они так престранно мучились, как видели соседи и все в округе.

Далее она сказала, что из того известного ей, что дети говорили во время припадков, все было правдой и происходило именно так.

Когда ее спросили, как зовут того честного мужа, который передал ей бесов, она сказала, что не знает.

Сразу после ее отправили в другую камеру, чтобы могла спросить у духов его имя, что она незамедлительно сделала, воззвал громким голосом в следующих выражениях: «О Дьявол, заклинаю тебя во имя Отца, Сына и Святого Духа, чтобы ты назвал мне имя того честного мужа, который передал мне этих бесов!» Это она проговорила трижды, после чего вернулась и сообщила, что духи ответили ей, что его имя Лэнгленд.

Когда ее спросили, где живет упомянутый Лэнгленд, она сказала, что не знает.

Тогда ее опять перевели в упомянутую камеру, чтобы она спросила у своих духов, где живет Лэнгленд, что она незамедлительно сделала. Там она трижды громким голосом произнесла: «О Дьявол, заклинаю тебя во имя Отца, Сына и Святого Духа, чтобы ты сказал мне, где живет упомянутый Лэнгленд!» Затем она вернулась и сказала, что у него нет места жительства.

Тогда ее опять вывели, чтобы она спросила, где названный Лэнгленд находится в данный момент, что она и сделала, спросив, как в прошлый раз, а вернувшись, ответила, что духи сказали, что он отправился в последнее путешествие за моря.

После того, как эти признания были сделаны, мамашу Сэмуэл с дочерью заключили в тюрьму в Хантингдоне.

Теперь, когда мы отправили мамашу Сэмуэл в тюрьму, мы позволим ей там остаться под надзором Божьего мира и нашей Королевы, покуда в Хантингдоне не состоится следующее заседание Выездного суда. Несмотря на то, что многое, к несчастью, связанное с ней, случилось во время ее пребывания в тюрьме, и в этом ее сильно подозревают – как то смерть одного из слуг тюремщика, которому она угрожала; острое заболевание одного из его детей; его немедленное выздоровление после оцарапывания ее и другие разные дела – оно будет затронуто лишь между прочим, поскольку не имеет отношения к мучениям этих детей и не настолько хорошо известно авторам книги, хотя уже само могло бы послужить доказательством против нее, если бы не было иного.

Чтобы перейти к дочери, Агнес Сэмуэл, которая сейчас выходит на сцену со своей ролью в этой трагедии, вы должны знать, что она оставалась со своей матерью в тюрьме вплоть до дня [судебного] заседания, состоявшегося в Хантингдоне 9 числа следующего января [1593 г. [39] В 1582 г. папа римский Григорий XIII объявил о смене календаря, устранил отставание Юлианского календаря на 10 дней, а также утвердил празднование нового года 1 января. В большинстве католических стран этот календарь почти сразу приняли, но в протестантских регионах его освоение растянулось на столетия. В Великобритании Григорианский календарь был принят только в 1752 г., а до этого новый год отсчитывали от Благовещения, 25 марта. Таким образом, в нашем случае речь про 9 января 1593 г., хотя для авторов книги это 1592 г. ], во вторник, о котором дети так часто говорили старухе.

Во время обеда господин Трокмортон обратился к шерифу графства и судьям с просьбой освободить эту девушку и отпустить ее к нему в дом, чтобы посмотреть, будет ли это угодно Богу, явятся ли какие-либо другие доказательства ее вины, подобно тому, как раньше они были обнаружены детьми в отношении ее матери.

Это прошение не было удовлетворено с легкостью, поскольку у судей были сомнения, будет ли в данном случае законно передать девушку на поруки. В конце [застолья] господин Трокмортон повторил свою просьбу, [после чего] они разрешили свои сомнения и удовлетворили ее. И это было почти в три часа дня, как могли отметить все тогда присутствовавшие. Это время здесь отмечено, поскольку оно имеет отношение к последующему, о чем вы узнаете далее.

Свидетельские показания господина доктора Дорингтона о том, что случилось в Варбойс, [данные] во вторник в день заседания [суда] в Хантингдоне, 9 января [1593 г.].

Примерно в 12 часов дня, незадолго перед обедом, Мэри, Джейн и Грейс, дочери Роберта Трокмортона из Варбойс, эсквайра, впали в привычные свои припадки хромоты, слепоты, глухоты и бесчувствия так, что только их младший брат Роберт, девяти лет, мог говорить с Джейн, чтобы она понимала, и только она могла общаться таким образом с Мэри и Грейс.

Сразу после обеда их дядя, господин доктор Дорингтон, священник из Варбойс, пришел навестить их вместе со студентом из Кембриджа и обнаружил всех трех в состоянии припадка, хотя выглядели они совсем не печальными, а веселыми и любезными. И каждая часто повторяла следующие слова: «Я рада! Я рада! Никто так не рад, как я!» Упомянутый господин доктор, их дядя, приказал их брату [Роберту [40] Единственное место, где кроме сестер Трокмортон упоминается их брат Роберт (родился в 1583 г.). ] спросить, чему они так рады. Джейн ответила, дескать, мы знаем, что в течение двух часов нас настигнут хорошие новости, и хотелось бы, чтобы эти два часа поскорее прошли. Две другие сестры подтвердили то же самое. Мэри и Джейн скрытно перешептывались друг с другом на ушко, часто повторяя из того, что можно было услышать: «Я удивляюсь, как она это узнала. Я уверена, что никто в доме не говорил ей. Потому не может быть, чтобы духи сказали ей». Их дядя доктор снова пожелал, чтобы упомянутый Роберт спросил Джейн, а Джейн спросила Мэри и Грейс, когда они очнутся от своих припадков. Они ответили: «Очень скоро, и потом мы все отправимся из этой гостиной в холл, а затем быстро вернемся сюда опять и здесь немедленно впадем в припадок, подобный этому, и тогда вы услышите новость, поскольку к этому времени два часа почти истекут. А после того, как узнаем новости, у нас случится обострение припадка, но ненадолго». Все эти предсказания оказались абсолютно верными, так как они прекрасно очнулись от припадков, поднялись со стульев и все трое отправились сначала из большой гостиной во внутреннюю малую гостиную, чтобы проведать свою мать, которая тогда чувствовала себя немного дурно и находилась в постели. Вскоре они прошли оттуда в холл, где встретили свою сестру Элизабет, сидевшую у огня, и, когда были там, одна их родственница пожелала, чтобы они больше не возвращались в упомянутую гостиную, но несмотря на это все они втроем собрались идти туда. И как только они туда вошли, то все впали в свои обычные припадки, захромали, ослепли и оглохли, так что потребовалось относить их на стулья к очагу. Размещенные таким образом, они опять начали повторять: «Я рада! Я рада! Никто так не рад, как я!» А на вопрос почему, все три ответили, что Агнес Сэмуэл должна прибыть в дом их отца из Хантингдона, и они не будут во время припадков слышать Агнес Сэмуэл, подобно ее матери, поскольку их отец больше не побеспокоит ее вопросами. Так Дух им сказал.