Сергей Носов - Книга о Петербурге

Так ведь можно же и альтернативщиков понять, не верящих своим глазам. Вот так стоишь пред Александровской колонной, если взгляд у тебя еще не замылен: что же это?.. как же это возможно? Из скалы вырубить, по воде привезти, обработать, поставить…

Через это, по нашей терминологии, и дается — реликтовое самоприсутствие — на сей раз магматической горной породы возрастом 1,7 миллиарда лет…

Разновидность гранита, во многом определившего лицо города, — рапакиви, по-фински «гнилой». Увы, этот крупнозернистый гранит склонен крошиться, недолговечен (вечность его недолга). Сфинксы из мелкозернистого асуанского гранита были бы вечны, когда бы не этот климат, а возлежат они на граните крупнозернистом, нашем, родном — встретились два гранита… Молодой город Петербург, к сожалению, быстро стареющий город. Только он сам словно не замечает этого.

Рядом с домом, ныне почитаемым как «дом Раскольникова», через улицу и еще один дом — и в минуте ходьбы от дома, где жил Достоевский, — в начале XX века появился новый доходный дом вместе с производственным корпусом общества, носившего звучное имя «Г. Бертгольд. Словолитня и фабрика медных линеек». Свинцовые литеры шрифтов, которые фирма поставляла типографиям, зеркально отображались на страницах огромного числа книг, включая «Преступление и наказание», написанное практически за углом. В советские годы здесь долгое время размещалась 1-я картонажная фабрика. Когда шла борьба с безработицей, сюда брали по направлениям Ленинградской биржи труда: особой квалификации для изготовления коробок, оберток и картонных игрушек не требовалось. Помню, был маленьким, вешали на елку, помимо стеклянных игрушек, склеенные двустворчатые штампованные картонки из детства родителей, а впрочем, несколько картонажных экземпляров у нас, кажется, сохранилось. Сейчас это здание с фасадом в стиле модерн (архитектор В. В. Шауб) признано объектом культурного наследия. Объект, над которым, как и над всем, властвует время, подчинен креативному пространству имени того фабриканта. Я там был. На третьем этаже есть комнатка (вход с балкона-веранды); арендует ее небольшая и весьма нетипичная фирма, чей профиль — изготовление и продажа украшений из… нет, почему из картона? — не из картона (хотя ассонансная рифма с картоном мне нравится, она тут уместна) — из метеоритов.

Именно так. Что падают с неба.

Комнатка крохотная, черная драпировка. Витрина. Был, говорю, там, видел. Брал в руки образцы. И даже необработанный, цельный, натуральный метеорит. На месте все оказалось гораздо убедительнее, чем дома перед экраном компьютера… (А шел я сюда, как легко догадаться, с мыслями о реликтовом самоприсутствии…)

Ничего сверхъестественного в самом предприятии нет. Существует рынок метеоритов — достаточно зайти в интернет и поинтересоваться вопросом. Рынок украшений из небесных тел, похоже, скромнее, расчет у этих предпринимателей на экзотофилов, дело почти эксклюзивное, но, судя по всему, не убыточное. Исходный материал, насколько я понимаю, покупают у коллекционеров.

Не знаю, плохо это или нет (в смысле, нравственно или безнравственно) — распиливать небесное тело на украшения. Утверждается, что любой при этом фрагмент прежнего целого, сколь бы ни был он маленьким, остается метеоритом. Ну разве что будет висеть у кого-то на цепочке кулоном или прикрепляться к уху, став сережкой. С юридической стороны тут чисто.

Общий вес аргентинского метеорита Кампо-дель-Сьело (название дается по месту, где метеорит найден) около 40 тонн, это второй по величине в мире. Обнаружен в 1576 году, и с тех пор обломки этого железного метеорита находят на большом расстоянии от места его падения. Здесь предъявлен в виде бесформенных кусочков величиной с ноготь.

Основные предложения, судя по витрине, связаны с метеоритом — тут трудно выговорить, и это именительный падеж, а не родительный — Муонионалуста (найден в 1906-м недалеко от реки Муонио в Швеции). Общий вес обнаруженных фрагментов — несколько тонн (данные расходятся — от двух до двадцати); куски и кусочки Muonionalusta хранятся во многих музеях мира. В бывшей словолитне он представлен нарезкой тонких пластин, в основном в форме маленьких прямоугольников, такой вот минимализм (опять же — в уши или на шею), а также — по-видимому, для убедительности — естественным, нетронутым осколком размером с кулак (неужели материал для будущих украшений?). По классификации метеорит относится к типу железных (есть еще железокаменные и каменные метеориты), подкласс — тонкоструктурных октаэдритов. О «тонкости» структуры можно судить по фактуре срезов, их отличает характерная узорчатость, а чем это обусловлено, говорить не буду, чтобы не уподобляться Википедии.

Так вот, о возрасте. То, что этот молодец из всего списка известных метеоритов посетил Землю первым, возможно, миллион лет назад, замечательно, однако лично нас интересует не земной, а космический возраст.

Ему дают, на основании изотопного анализа состава, 4 563 300 000 лет с погрешностью в сто тысяч лет [7] Blichert-Toft J., Moynier F., Lee C.-T. A. et. al. The early formation of the IVA iron meteorite parent body // Earth and Planetary Science Letters. 2010. Vol. 296 (3–4). P. 469–480. . Далее начинаются научные споры о точности метода и его применимости. Но нам ли мелочиться из-за лишнего миллиона? Нас и четыре с половиной миллиарда достаточно впечатляет.

Короче, полагают, что этот тонкоструктурный октаэдрит — старейшее из числа известных нам космических тел, оказавшихся на Земле. По крайней мере, может претендовать на это почетное место.

Для сравнения: образование Солнечной системы из молекулярного облака началось около 4,6 миллиарда лет назад.

Так что этот метеорит — свидетель и одновременно документ первых стадий формирования Солнечной системы, более того — он сам частица Солнечной системы того времени. Ничего близкого по возрасту ему на Земле нет, — горные породы, которые мы застаем на нашей планете, значительно моложе этого небесного тела.

И вот вы стоите тут, на Гражданской улице, в прошлом Средней Мещанской, и держите (прицениваясь?) это в руках — не просто самое древнее, что есть на Земле, но и самое древнее в космосе — из доступного человеческому прикосновению. Мы не знаем ничего на нашей планете более древнего, а тут нам дано взять и вот уверенно повертеть это в руках. Круто ведь, а?

«Словолитня» как слово красиво звучит — тут словно замах на вечность. Но кажется невероятным, что здесь когда-то лежали образцы картонажного производства — корóбки для советских конфет, всякие коробки́, плоские игрушки-картонки на новогоднюю елку — все эти медведи и гуси, аэропланы и пятиконечные звезды…