Марина Коренева - Переписка Стефана Цвейга с издательством «Время» 1925-1934

Ihrer recht baldigen liebenswürdigen Antwort fr dl entgegensehend, zeichnen wir

mit den besten Empfehlungen

Ergebenst

[Спешной почтой] [403]

С. Цвейгу

21 сентября 1927

С благодарностью подтверждаем получение второго экземпляра Denkwürdiger Tag (Goethes merkwürdige Elegie) [404].

Письмом от 15 июня с.г. Вы сообщали, что в конце августа Вы надеетесь закончить eine größere Novelle [405]. В связи с этим мы задержали выпуск в свет 4-го тома собрания сочинений. Настоящим позволяем себе просить Вас не отказать сообщить, как обстоит сейчас с этой новеллой: готова ли она или когда предполагаете ее закончить.

Затем — имеется ли у Вас или предполагается какой либо материал в области легенд, т.к. имеющихся недостаточно для отдельного тома. Если больше легенд нет и не предполагается в ближайшее время, то не откажите высказать свое мнение, с чем из Ваших сочинений можно было бы соединить легенды в одном томе [406].

Наконец, т.к. мы собираемся переиздать уже выпущенные 3 тома собрания сочинений, то не откажите сообщить, не произошли ли какие либо изменения [407]в отношении произведений, помещенных в этих томах.

Мы будем Вам признательны за скорый ответ.

С лучшим приветом и непременным уважением.

Заказное.

Salzburg

Kapuzinerberg 5

26 Sept 1927 [408].

Sehr geehrte Herren!

Ich danke Ihnen vielmals für Ihren guten Brief und schreibe Ihnen sofort. Jene Novelle «Leporella», die ich Ihnen sandte, haben Sie hoffentlich erhalten. Die neue größere ist leider noch lange nicht fertig, weil ich ganz in meiner Tolstoi-Arbeit aufgegangen bin. Zwischendurch hat sich aus dieser Arbeit etwas Merkwürdiges entwickelt: ich habe nämlich ein einaktiges Stück über Tolstoi geschrieben, eine Art fünften Akt oder Epilog zum unvollendeten Drama «Das Licht scheinet in der Finsternis», der den Titel führt « Die Flucht zu Gott». Das kleine Stück ist in acht Tagen ausgedruckt und ich schicke Ihnen sofort einige Exemplare zu. Es wird wohl zum 100. Geburtstage Tolstois gemeinsam mit «Das Licht scheinet in der Finsternis» gleichsam als Festspiel gespielt werden. Ich bin sehr neugierig, was Sie davon denken, ich übermittle es Ihnen jedenfalls in den nächsten Tagen.

Ich freue mich sehr, auch zu hören, dass eine zweite Auflage der ersten Bände bereits erscheint. Für den vierten dachte ich den Umfang durch «Leporella» vollkommen ergänzt: die große Arbeit wird wohl noch drei, vier Monate auf sich warten lassen, aber ich hoffe, das Manuskript des Tolstoi-Essays noch im Oktober abzuschließen und schicke Ihnen auch davon einen Abzug zu.

«Volpone» ist jetzt über alle deutschen Bühnen gegangen, wurde in ausländischen Sprachen schon gespielt in Budapest, Warschau, Prag und kommt als zweitnächste Premiere in einer Übersetzung von Jules Romains in Paris im Theatre des Champs Elysées, in New York im Theatre Guild, in Italien u. s. w. Ich bin sicher, dass es in Russland deshalb nicht minder seine heitere Wirkung üben wird.

Ein Exemplar meines Buches über die Desbordes-Valmore habe ich Ihnen direkt gesandt, ein kleines Aufsatz-Essaybuch lasse ich Ihnen direkt durch den Insel-Verlag zuschicken.

Und nun allerherzlichsten Dank

Ihres immer ergebenen

Stefan Zweig.

Nachtrag: Das Allerwichtigste natürlich zuletzt. Ich bin so viel wie fest entschlossen, im Februar oder März nach Russland zu kommen und zwar auf einen Monat und ohne jede andere Absicht als endlich einmal das Land kennen zu lernen. In Petersburg darf ich wohl da gewiss auf Ihre freundliche Führung rechnen; im Moskau habe ich manche Freunde. Ich zweifle nicht, dass ich Einreise u. s. w. leicht erlangen werde, da ich politisch in keiner Weise hervortreten will und auch nicht die Frechheit habe, nach vier Wochen Aufenthalt gleich ein Buch über Russland zu schreiben. Aber ich halte es für notwendig, dass jeder geistige Mensch, der unsere Gegenwart und Zukunft wissen will, einmal persönlich nach Russland kommt. Wie sehr ich Russland liebe, hoffe ich auch neuerdings durch die große Arbeit über Tolstoi zu bekunden. Ich hoffe auch sehr, dass Sie mir dann verhelfen werden, einige der Künstler persönlich kennen zu lernen.

Und nun fällt mir noch ein Zweites ein: ich habe schon an den Malik-Verlag geschrieben, ob wir nicht irgendeine gemeinsame Manifestation in Deutschland zum 60. Geburtstag Gorkisveranstalten könnten und die Herren sind im Prinzip sehr geneigt. Falls aber Sie (so wie wir es für Rolland getan haben) ein internationalesBuch [in Ihrem Verlag] [409] der Ehrung für Gorki zusammenstellen könnten, so wären Rolland, Duhamel, wir alle in Deutschland sicher freudigst mit am Werke.

Зальцбург, Капуцинерберг 5.

26 сентября 1927.

Многоуважаемые господа!

Глубоко благодарен Вам за Ваше любезное письмо, на которое немедленно отвечаю. Я отправил Вам новеллу «Лепорелла» [411] — надеюсь, Вы ее уже получили. Моя новая новелла, большая по размеру, будет, к сожалению, еще не скоро готова, ибо я с головой ушел сейчас в работу о Толстом [412]. Итог ее пока что весьма необычный: у меня получилась одноактная пьеса о Толстом, своего рода пятый акт или эпилог к его незавершенной драме «И свет во тьме светит» [413]. Я назвал ее «Бегство к Богу». Через восемь дней это небольшое сочинение выйдет из печати [414], и я немедленно пришлю Вам несколько экземпляров. Полагаю, что эту пьесу будут играть у нас на юбилейных торжествах к столетию со дня рождения Толстого одновременно с его драмой «И свет во тьме светит» [415]. Мне очень интересно знать Ваше мнение о ней, обязательно вышлю ее Вам в ближайшие дни.

Очень радует меня также известие о том, что первые тома выходят вторым изданием. Для четвертого тома, как мне казалось, уже набрался достаточный объем, после того, как я добавил «Лепореллу» [416]. Окончания моей большой работы [417]придется ждать еще, видимо, три-четыре месяца; что же касается моего эссе о Толстом, то я надеюсь закончить его еще в октябре. Я сразу же пришлю Вам копию рукописи.

«Вольпоне» [418] обошел все немецкие сцены, переведен на иностранные языки и поставлен уже в Будапеште, Варшаве и Праге. Во Франции он объявлен второй ближайшей премьерой в театре на Елисейских полях (перевод сделал Жюль Ромэн [419]), в Нью-Йорке его ставит театр «Гилд» [420], пьеса пойдет в Италии и т.д. Я убежден, что и в России этот водевиль пользовался бы не меньшим успехом.

Экземпляр моей книги о Деборд-Вальмор [421]я уже послал Вам, а небольшая книга, в которой собраны мои статьи и эссе [422], будет отправлена Вам непосредственно из издательства «Инзель».

С самой сердечной благодарностью

неизменно преданный Вам

Стефан Цвейг.

Дополнение: Самое существенное, разумеется, упустил. Я почти полностью уверен, что в феврале или марте приеду в Россию приблизительно на месяц, причем с единственной целью: узнать Вашу страну [423]. В Петербурге, конечно, рассчитываю на дружеское внимание с Вашей стороны; в Москве у меня уже есть кое-какие знакомства. Я не сомневаюсь, что без труда получу въездную визу и т.п., так как не собираюсь делать никаких политических выступлений и, кроме того, не настолько самоуверен, чтобы, побыв четыре недели в России, тут же писать о ней целую книгу. Мне представляется, однако, совершенно необходимым, чтобы любой человек, живущий духовной жизнью и желающий знать о нашем настоящем и будущем, хотя бы раз побывал в России. Надеюсь, что своей последней большой работой о Толстом я доказал, как сильно люблю Россию. Очень надеюсь также, что благодаря Вам я смогу лично познакомится с кем-нибудь из художников.

И второе, что занимает мои мысли: я уже написал руководителям издательства «Малик» [424]о том, что нам в Германии следовало бы тем или иным образом сообща отметить 60-летие со дня рождения Горького [425], и они в принципе изъявили согласие [426]. Однако если бы Вы сумели (как мы это сделали в честь Роллана [427]) издать международный сборник, в вашем издательстве, посвященный Горькому, то и Роллан, и Дюамель [428], и все мы, немецкие писатели, охотно приняли бы в нем участие [429].