Василий Карасев - Битва за Клин

При зимних холодах условия для сохранения жизни раненых резко ухудшаются даже при идеальной работе медицинских служб. Ведь любое промедление с эвакуацией раненых с поля боя может иметь роковые последствия. Верхнюю границу диапазона можно оценить, проанализировав данные по братским могилам в Клинском, Конаковском и Дмитровском районе. Исключив из списков захоронений погибших в ноябре (и ранее), а также во второй половине декабря (и позднее) можно получить цифру в 9,2 тыс. человек. Она получается, если всех безымянных погибших считать павшими в период с 6 по 15 декабря. Понятно, что среди этих людей есть убитые и в период оборонительных боев. Речь идет примерно о 75 % от общего числа похороненных. Среди оставшейся четверти примерно 400 человек погибло в ноябре. Взяв эту цифру за основу, получим, что среди неизвестных еще 1200 погибли при обороне. Тогда общая цифра погибших при наступлении составит 8 тыс. человек.

Немецкие потери известны не для всех соединений, а когда такие данные есть трудно выделить в них сведения за интересующий нас период, поскольку границы его диапазона, естественно, не совпадают с теми датами, когда было принято подавать соответствующую отчетность. Поэтому в основном можно опираться только на среднесуточную величину потерь.

Так, в 14‐й моторизованной дивизии на 16 ноября числилось 11299 человек, а на 20 декабря 1941 г. – 9212 человек [1261]. Если исключить период оперативной паузы с 29 ноября по 2 декабря, то ежедневные потери составят 67 человек. Следовательно, в период с 6–15 декабря дивизия потеряла 670 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В 1‐й танковой дивизии на 1 декабря было 8771 человек боевого состава, а на 21 декабря – 7056. Следовательно, среднесуточные потери составляют 86 человек. Дивизия генерал-майора Крюгера вступила в бой под Клином только 8 декабря и могла потерять здесь до 16 декабря 688 человек.

Естественно, потери в ходе оборонительных боев в окрестностях Клина никак не могли превысить те, что были понесены в период второго этапа немецкого наступления на Москву. Для 1‐й танковой дивизии это 1,7 тыс. человек, а для 14‐й моторизованной – 2,1 тыс. Но кроме них воевали еще несколько немецких соединений.

Немецкое кладбище в центре Клина.

36‐я моторизованная в период 6–15 декабря потеряла 536 человек. Из них 105 убитыми [1262]. Но, как мы знаем, в ее составе временно оказались строительные батальоны. О них вообще ничего не известно.

Чтобы как‐то оценить общие потери немцев, округлим полученные для этих трех дивизий до 700, и будем считать, что 2‐я и 7‐я танковые дивизии теряли по столько же. За потери 900‐й учебной бригады возьмем половину этого числа. В итоге такой грубой оценки мы получим общаую сумму урона врага –3850 человек.

Насколько верна эта оценка? Близкая к этой цифра уже называлась. Но она относилась только к потерям противника при прорыве из Клина. И, скорее всего, основной урон враг понес именно там. Больше нигде на протяжении всей операции крупная немецкая группировка не оказывались в столь сложном положении. В основном итогом боев было вытеснение противника с оборонительных позиций. Были окружения только небольших подразделений. Но и потери при этом могли быть тоже небольшими.

Поэтому утверждения отчета 30‐й армии о том, что в ходе нашей наступательной операции немцы потеряли 18 тыс. человек [1263]убитыми и ранеными, представляет собой явное преувеличение и никак не корреспондируется с называемой самой же армией цифрой урона немцев при их прорыве из города. Такой вывод можно сделать из того простого соображения, что наступающий чаще теряет в разы большие, чем обороняющийся. Однако, как видим, заявленная цифра немецких потерь превышает урон наших частей (около 16 тыс. человек).

Согласно проведенной оценке, потери наших и немецких войск относятся с некоторой натяжкой как четыре к одному. «Нормальное» соотношение при наступательном бое: три к одному. Учитывая спешку, в которой готовилась наступление, уровень подготовки войск и сложные погодные условия нужно признать, что такое соотношение потерь выглядит совсем не так удручающе, как кажется с первого взгляда.

К сожалению, по убитым это соотношение, скорее всего, значительно хуже. Наши войска находились в более сложных условиях с точки зрения оказания помощи раненым на поле боя и их эвакуации. Немцы, наоборот, оборонялись в населенных пунктах, которые иногда удерживали длительное время. Поэтому первая медицинская помощь часто оказывалась у них не в чистом поле, а в теплом помещении. Если принять соотношение между убитыми и ранеными у немцев один к трем или один к двум, то получим число их убитых 1000–1300 человек. Тогда соотношение наших и немецких потерь составит восемь или шесть к одному.

Тем не менее, был достигнут несомненный успех. Захвачено или уничтожено: 164 танка, 31 броневик, 6 танкеток, 1706 грузовых автомашин, 68 легковых автомашин, 136 орудий разных калибров, 25 зенитных орудий, 180 минометов, 1300 автоматов, 423 пулемета, 472 мотоцикла, 9 раций, 38000 снарядов, 26500 разных мин и 3 миллиона патронов [1264]. Некоторые из трофеев могли быть посчитаны дважды. Однако это не отменяет факта их значительного количества. Нельзя сбрасывать со счетов и тот моральный урон, который понес противник.

Итоги, подведенные в предыдущей главе, названы предварительными, поскольку Клинско-Солнечногорская наступательная операция еще не закончилась. Считается, что это произошло 25 декабря. Но уже 15–16 декабря 1941 г. в штабе 30‐й армии явно возникло ощущение того, что достигнут не просто успех, а удалось полностью сокрушить противника и обратить его в бегство. И соответственно часть войск можно вывести с линии фронта на отдых.

Об этом можно судить по тому, что уже 15 ноября в 10.45 363‐я стрелковая дивизия получила Боевое распоряжение № 100 штаба армии, которым предписывалось «немедленно выступить по маршруту РЕШЕТНИКОВО, СЕМЧИНО, ТРЕТЬЯКОВО и организовать преследование отходящего противника. Если противник еще продолжает удерживать ВЫСОКОВСК, то предварительное совместное с частями армии, действующими восточнее ВЫСОКОВСК, ликвидировать Высоковскую группировку противника и потом продолжить преследование противника на запад» [1265]. Полоса, в которой должно было проходить преследование противника, примыкала слева к полосе наступления 1‐й ударной армии.

Одновременно Боевым распоряжением № 101 371‐я стрелковая дивизия отводилась в район Минино, Селевино, Березино, 348‐я – в район Губино, Щапово, Шевелево, северо-восточнее Клина, 8‐я и 21‐я танковые бригады – в Ямугу, 18‐я и 24‐я кавалерийские дивизии – в район Борозда, Белозерка, Акатьево. 365‐я стрелковая дивизия должна была сосредоточиться в Голяди и Полуханово. По прибытии на указанные места дислокации требовалось привести части в порядок и готовиться к дальнейшим действиям [1266].