Василий Карасев - Битва за Клин

И маневр 363‐й стрелковой дивизии, и отвод трех других на отдых давали врагу передышку и явно не соответствовали сложившейся обстановке. Похоже, что к выполнению этих приказов даже не успели приступить. Немцы продолжали находиться на небольшом расстоянии от города: в Высоковске, Некрасино, Воздвиженском. Их отступление не переросло в безудержное бегство. Они старались удерживать передовые опорные пункты до последней возможности. К этому врага принуждала сверхпредельная загруженность немногочисленных дорог. Отходившие по ним боевые части и тылы вынуждены были по многу часов просто стоять на месте. Поэтому наши дивизии видели перед собой врага и продолжали атаковать его. Согласно сводке № 279 штаба 30‐й армии к 6.00 16 декабря 348‐я стрелковая дивизия занимала Полуханово, Ильино, Помельцево, 371‐я – Василево, Селинское, Тетерино, а 363‐я продолжала сосредотачиваться в районе Спас-Заулка [1267].

Приказ армии № 37, изданный в 4.00 16 декабря [1268], фактически отменял упомянутые распоряжения № 100 и № 101, и согласно ему всем стрелковым дивизиям предстояло преследовать противника без всякой паузы.

Воодушевление охватило и высшие штабы.

16 декабря директивой Ставки Верховного Главнокомандования № 005794 30‐я армия с 12.00 была передана в подчинение Калининского фронта. Граница между Калининским и Западным фронтом была установлена по линии: ст. Решетниково, Котляково, Бол. Ледники, Покровское. Следовательно, прежняя граница между 30‐й и 1‐й ударной армией существенно сдвигалась к северу. Командующему 1‐й ударной армией В. И. Кузнецову было приказано принять от 30‐й армии участок южнее новой разграничительной линии [1269]. Переподчинение армии было мотивировано следующим образом: «При дальнейшем наступлении правого крыла Западного фронта на Волоколамск обстановка не вызывает необходимости иметь на этом сравнительно узком участке фронта наступающих здесь четырех армий (30‐й, 20‐й, 16‐й и 1‐й ударной)» [1270].

Это решение представляется, по крайней мере, преждевременным. Московское море было не только хорошо различимой на карте границей между фронтами. Оно разделяло их и чисто физически. Поэтому передавать армию следовало, скорее всего, тогда, когда она целиком выйдет примерно на меридиан Ламы, и препятствие между 30‐й армией и ее соседкой справа исчезнет естественным путем. 16 декабря казалось, что правый фланг 30‐й армии был близок к решению этой задачи. Но пока это была только иллюзия. На остальном фронте предстояло потратить еще много времени, чтобы пройти этот путь. В это время армия Лелюшенко, будучи в составе Западного фронта, могла более конструктивно взаимодействовать с 1‐й ударной армией при преследовании отступающего врага.

В реальности же 30‐я армия стала не просто числиться за соседним фронтом, но и должна была оставить соседу слева часть своей полосы. Естественно, генерал Кузнецов не спешил воспользоваться таким подарком и еще больше растягивать по фронту свои не столь уж большие силы. Командующий Калининским фронтом требовал от своих новых подчиненных действовать в пределах вновь установленных разграничительных линий, а те не выполняли этого приказа, поскольку не могли оголить фронт. Конев предлагал Лелюшенко и Хетагурову самим как можно быстрее договориться с Кузнецовым об устранении данной проблемы. Вряд ли эта организационная неразбериха шла на пользу делу. Установить новый порядок удалось далеко не сразу. Даже приказ 1‐й ударной армии, где ее бригадам нарезаны новые полосы наступления, был отдан только 17 декабря [1271].

Те же наши части, которые были брошены в тыл врага, продолжали выполнять прежние задачи в старых границах. 16 декабря в ЖБД 14‐й моторизованной дивизии появляется запись о том, что на путь отступления дивизии Тарасово – Теряева Слобода начались атаки из леса севернее Локноша.

«Полдень. Враг атакует от Чаща на Теряево. Церковь уже твердо в его руках. С наскоро собранными подразделениями и при использовании 2‐го б-на 11‐го пп (мот), который как раз прибывает, удается снова отбросить противника из Теряево. Затем занимается оборона на северо-восток и север: собранные подразделения, которые подчиняются командиру 11‐го пп (мот) – на север и запад. 11‐й пп (мот) стоит в Большое Стромилово. 54‐й мотоциклетный б-н получает задачу подойти к Утишево и сильными дозорными группами занять оборону вплоть до левой границы дивизии. 9‐й развед. б-н подчиняется батальону. В течение первой половины дня врагу удается расширить его вторжение на дорогу наступления на восток до леса жестко зап. Каверино» [1272].

Полет над освобожденным Клином. Кадр из документального фильма «Разгром немецких войск под Москвой».

Так, наконец, в районе Теряевой Слободы проявила себя группа Чанчибадзе. В этот район были выдвинуты ее пехотные части:

«20 орб с 2‐м и 19 б-ми лыжников, два семидесяти шести миллиметровых и два 45‐мм орудия 82[-й] кд исходное положение – сев. опушка рощи 1 км юж. Курбатова. Наступать на юг, энергичными действиями очистить от пр‐ка Фадеево, Смольниково, Покровское, оседлать шоссе 1,5 вос. Теряева Слобода и р-не Леспромхоз, не допускать отхода пр‐ка на запад, воспретив подход резервов на Клин» [1273].

Однако группе противостояли уже не малочисленные тыловые гарнизоны. Дорога на Волоколамск была забита не только транспортом тыловых подразделений. Вперемешку с ними шли боевые части нескольких немецких дивизий, которые и приняли участие в боях.

В районе Каверино «подразделения 6‐й тд. (6‐й мцб, 54‐й мотоциклетный б-н и 53‐й пп (мот)) вместе участвуют в освобождении дороги.

В 13.15 53‐й пп (мот) (его КП на прежнем КП дивизии в Тарасово) получает приказ продвигаться через Каверино – Калеево на Теряево и с юга выбросить противника из Чаща. Вскоре после этого на основании новых сведений о противнике от корпуса, полку передается новый приказ. Полк должен принимать оборону пути отступления на участке Каверино – Калеево» [1274].

«С 14.00 до 18.00 53‐й пп (мот) с 1 батальоном чистит южную часть леса сев. Локнош на запад, берет Смольниково (там 2 русских батальона) и занимает оборону на северо-запад, север и северо-восток. Теперь дорога свободна, движение продолжается» [1275].

Эти действия противника нашли следующее отображение 17 декабря в боевом распоряжении № 3 командира группы:

«За плохие действия 211 К. П. в течение 16–17.12.41 г, в результате чего 50 % личного состава полка сбежало с поля боя, и отсутствия руководства со стороны врид. командира 211 К. П. капитана Штакатурова от занимаемой должности отстранить и предать суду Военного трибунала.

Временно [к] командованию 211 К. П. допустить капитана Ворошилова.