Леонид Млечин - Югославская трагедия

Почему мусульманским войскам удалось продвинуться вперед?

С военной точки зрения, ошибка сербов в Боснии состояла в том, что они захватили слишком большую территорию. Сербская армия превосходила противника в тяжелом вооружении, но несколько уступала в численности. Пока сербы диктовали темп войны, выбирая поле боя, они пожинали лавры. Как только они утратили инициативу, им стало трудно удерживать огромную территорию. Поверившая в себя хорватская армия, с одной стороны, и боснийская армия, с другой, стали теснить сербов. Армия генерала Младича терпела одно поражение за другим, военное счастье покинуло боснийских сербов.

Семьдесят пять процентов успеха надо отнести на счет хорватской армии, пятнадцать процентов — на счет боснийских хорватов, и только остальное может считаться вкладом мусульман.

У Хорватии были три года, чтобы сформировать настоящую армию, у босняков этого времени не было. Они все три года вели бои с сербами и были отрезаны от источников снабжения. Похоже, Хорватия позаботилась о том, чтобы мусульмане не получали оружия. Хорваты вообще старались держать под контролем мусульманскую армию.

Несмотря на санкции ООН, сербы и хорваты не знали недостатка в оружии, а вот для мусульман эмбарго на поставки оружия в Боснию стало реальностью. Боснийская армия начала формироваться из небольших вооруженных групп, личных армий. Тем не менее, разрозненные корпуса боснийской армии научились координировать свои боевые действия.

Осенью 1994 года, не обращая внимания на многочисленных миротворцев, сербы, хорваты и боснийские мусульмане с новой энергией бросились уничтожать друг друга. Отчаявшись остановить их, НАТО пустило в ход оружие. Бомбардировки и остановили войну между ними. Авиация блока подавила тяжелое вооружение сербской армии и уничтожила ее командно-штабную инфраструктуру. Армия Ратко Младича утратила свои преимущества перед хорватами и босняками.

События в Боснии показали, что Организация Объединенных Наций, даже разместив в Боснии около сорока тысяч солдат, как таковая не в состоянии установить мир, если только великие державы не готовы к проведению полномасштабной военной кампании.

Одновременно боснийские сербы и боснийские мусульмане в очередной раз убедились в том, что значительно проще и быстрее достичь целей с помощью армии, чем путем переговоров. Они убедились в том, что всегда считалось истиной на Балканах: мир уважает только силу, прав всегда сильный.

Есть еще одна причина неэффективности попыток ООН обеспечить мир в Боснии. В самый разгар войны я видел потрясшую меня картину. На территории бывшей Югославии разместился огромный аппарат ООН: это очень дорогостоящая операция, но потенциал временного многонационального коллектива все же невелик.

Представитель генерального секретаря ООН Ясуси Акаси, который руководил миротворческой операцией в Боснии, обосновался в соседней Хорватии, где никто не стреляет и нет никакой опасности. Тем не менее, он повсюду ездил в сопровождении кавалькады машин, с большой свитой и охраной.

Я встречался с Ясуси Акаси, когда он еще был заместителем генерального секретаря ООН и приезжал в Москву. Он — карьерный дипломат, чья жизнь проходит в закрытых для посторонних комнатах для переговоров и уютных залах для приемов и коктейлей. Само по себе пребывание на Балканах он воспринимал как командировку на войну. Наверное, ему было страшно.

Не зря Организацию Объединенных Наций обвиняют в том, что она транжирит деньги — не свои, а чужие. Всякое благое дело ооновская бюрократия превращает просто в кормушку. Например, в миротворческой операции ООН в Боснии участвовало сорок семь тысяч человек. В год на них уходило примерно миллиард долларов. На обслуживание ооновского аппарата денег не жалели.

Численность миссии ООН обычно определяется решением Совета Безопасности, что приравнивается к закону. По мнению некоторых экспертов, численность аппарата можно было бы сократить минимум вдвое и поберечь казну стран. Но аппарат продолжал нанимать, хотя уже имеющегося персонала больше, чем достаточно. Участникам миротворческой операции полагались неплохие зарплаты: низшая ставка — семь тысяч долларов в Хорватии и одиннадцать тысяч в Боснии. Для них открыли магазин, где торгуют товарами со скидкой, им бесплатно предоставляли машины, и даже за бензин платила ООН.

— Шестьдесят процентов содержимого гуманитарных конвоев, предназначенных для Боснии и Герцеговины, — рассказывал мне сотрудник аппарата ООН в Сараево, — уходили на нужды самого аппарата и «голубых касок». Большое число офицеров миротворческих сил посвящали свой день кофе и перекладыванию бумаг.

Сотрудники штаба миссии ООН в Загребе с удовольствием летали на ооновских самолетах в Сараево, где обедали за счет международного сообщества и получали еще тридцать долларов командировочных в день. Никто не желал отправляться в Македонию, где нет боевых действий и нет соответствующих надбавок…

Российское общественное мнение обычно принимает сторону сербов. Например, так было, когда войска НАТО обстреливали позиции сербов вокруг Сараево. И, действительно, бомбардировки и смерть людей вызывают сильное огорчение. Однако не стоит забывать, почему натовская авиация бомбила сербские позиции. Сараево, большой, густонаселенный город, со всех сторон окружен горами, на вершинах которых находится сербская артиллерия.

Я был в Сараево, где передвигаться можно только в бронетранспортерах, и могу подтвердить: обстрелы города не имели никакого военного смысла, от выстрелов сербской артиллерии гибли только мирные граждане. Эти обстрелы продолжались несколько лет и превратили город в новый Сталинград. Сараевский аэропорт был закрыт, конвои ООН с гуманитарной помощью не могли пробиться в город. Тогда представители ООН и прибегли к помощи НАТО.

В нашей стране мало интересовались тем, что на самом деле происходило в Боснии. Это подтверждает тот печальный факт, что, во-первых, многие российские политики были равнодушны к трагедии южных славян, а, во-вторых, цинично использовали кровавую тему как удобный способ привлечь к себе внимание.

В Сараево голландский генерал Эд ван Вааль (позднее он станет начальником Генштаба вооруженных сил Нидерландов) руководил военными операциями войск ООН. Он отвечал за доставку гуманитарной помощи, вывоз беженцев, обеспечение безопасности города, восстановление инфраструктуры.

— Чем дольше сохраняется перемирие, — говорил мне генерал, — тем больше шансов, что война не возобновится. Горько слышать от людей: «Уходите, вы ничего для нас не делаете, вы нас не можете защитить даже от снайперов». Но мы приехали не воевать! Мы не можем стрелять в тех, кто мешает нам доставлять конвои с гуманитарной помощью. Все, что мы можем, — это помешать сербам наносить сильные удары по городу. Здесь бесполезно устанавливать мир с помощью армии. Бессмысленно сочетать оказание гуманитарной помощи с бомбовыми ударами. Политическое решение должно учитывать реальность: попытка заставить людей жить вместе или раздельно окажется бесполезной. Здесь скопилось столько ненависти, что лучше дать людям жить порознь… А мировому сообществу придется держать здесь свои войска очень долго. Зато думаю, что если решить вопрос о Боснии, война на территории бывшей Югославии больше не возникнет.