Сергей Балмасов - Русский штык на чужой войне

Следует особо заметить, что в 1939 г., после разгрома Польши советскими и германскими войсками, в распоряжении органов НКВД оказались десятки тысяч пленных польских офицеров из разных силовых структур, в том числе и спецслужб. При этом едва ли не каждый десятый из них имел русскую фамилию.

Более подробно о службе белых русских в польских армии, контрразведке и разведке читатель сможет узнать из размещенных ниже документов, являющихся воспоминаниями служивших в них лиц.

Данный документ является фрагментом воспоминаний белоэмигранта, бывшего штабс-капитана авиации П.П. Куксина 1921 г. о службе в польской армии. Хранится он в ГАРФ. Ф.5881. Оп.2. Д.437. Лл.10–13 об. И печатается с сокращениями.

«…После переговоров с польскими властями вся Бредовская группа была разоружена поляками и направлена в разные лагеря вглубь Польши, а я совместно с другими офицерами специальных родов оружия и офицерами-поляками, служившими в Бредовской армии, был отправлен в Каменец-Подольск в распоряжение штаба 6-й польской армии генерала Ивашкевича, бывшего генерала русской службы.

Все мы там были очень хорошо приняты в том же чине, который был у каждого ранее, в польские части. Нам, русским летчикам, понтонерам, инженерам, автомобилистам и т. д. предложили также вступить в польскую армию в соответствующие части или уехать в лагеря вглубь Польши.

Все мы, конечно же, согласились на первый вариант, ведь мы должны были воевать не против России, а против большевиков.

Я, как русский штабс-капитан, был принят на польскую службу капитаном. В этот же день нам выдали подъемные деньги, полное офицерское обмундирование и до окончательного назначения из Варшавского Генерального штаба мы были причислены к штабу 6-й армии.

Это было в конце января 1920 г. Более двух месяцев я решительно ничего не делал, а затем получил назначение в местную воздушную эскадру при 6-й армии, в составе которой я состоял до взятия поляками Киева.

Отношение польских офицеров ко мне было самое предупредительное, хотя это относилось только к русским полякам, так как польские офицеры, служившие в австрийской армии, смотрели на нас, русских, свысока. Такое же отношение мы отмечали и в штабе.

Первые три месяца я совершенно не мог говорить по-польски и предупредительные польские офицеры, даже в Генеральном штабе, в верховном командовании в Варшаве, всегда разговаривали со мной по служебным делам по-русски. Галицийские же поляки старались меня игнорировать, как только могли.

Даже среди самих польских офицеров резко выделялись три группы: бывшие русские офицеры, бывшие австрийские офицеры и бывшие германские офицеры. Каждая из групп держалась отдельно друг от друга.

Но большинство польских офицеров состояли на русской службе, поэтому перевес во всех отношениях был на их стороне. Однако в Генеральном штабе и на высших командных должностях преобладали бывшие австрийские офицеры.

Дисциплина в польской армии, особенно в частях, сформированных в Познанской провинции, стояла на высоте. За 15 месяцев службы в польской армии мне не пришлось ни лично самому, ни по рассказам других лиц увидеть или услышать о чем-либо, что бы напоминало мне Добровольческую армию.

Те же русские поляки, служившие там первостепенными хулиганами, грабителями, здесь словно переродились и старались вести себя подобающим офицеру образом. Только от еврейских погромов поляки все же никак не могли удержаться, и они происходили во время отступления польской армии к Варшаве.

Но они происходили вовсе не в таком масштабе, как в Добровольческой армии, и ограничивались исключительно избиениями или вешанием евреев, но никогда и нигде не было грабежей. Виновных в этом солдат беспощадно расстреливали по приговору чрезвычайных судов.

Воинская дисциплина в польской армии была очень строгой, солдат держали в железных руках.

Между прочим, в польской армии каждый жандармский унтер-офицер имел право требовать документы о личности или право пребывания в том или ином месте и т. д. у любого офицера независимо от его чина. Это было сделано по австрийскому образцу, что вызывало неудовольствие у всех офицеров русской службы.

Обмундирование и вообще все военное снаряжение в польской армии получали из Франции. Все военные материалы были первоклассного качества. Французы поставляли польской армии свои лучшие авиационные аппараты типа «Брегетт». В снарядах и патронах не только никогда не было недостатка, но даже всегда их был избыток.

Национальное самосознание у поляков было значительно сильнее развито, чем у русских.

В июне 1920 г. польские войска совместно с малочисленными отрядами Петлюры заняли Киев (в действительности – май . – Ред. ). На юге они продвинулись только до станции Вапнярка.

Хотя официально поляки только помогали украинцам, но на самом деле все решительно было в польских руках. Петлюровские военные и гражданские власти всецело зависели от поляков и без них самостоятельно не могли сделать и шагу.

Население Подольской губернии довольно радостно встречало поляков, но по мере их продвижения вглубь Украины можно было заметить все более враждебное отношение к ним крестьянства, даже богатого.

Петлюра своим союзом с поляками окончательно дискредитировал себя в их глазах. На сходах в деревнях его ругали: «Обещал повыгонять помещиков и кацапов, а вот взял и привел проклятых поляков!» – говорили украинские мужики и всячески саботировали петлюровцам.

Было сразу видно, что поляки долго на Украине не продержатся. Собственно говоря, они заняли часть Украины и Киев почти без боев, наступая вслед за отходившими большевиками. Настоящие бои происходили на Волыни и дальше, на севере.

При занятии ими Киева я находился в 6-й воздушной эскадре. Несмотря на то, что я был летчиком-пилотом, в польской армии я всегда был лишь наблюдателем. Очевидно, поляки русским все-таки не доверяли, так как из всех русских летчиков, принятых в нее, никто здесь пилотом не состоял, все были только наблюдателями. Но это было даже до известной степени вполне удобно, так как у последних меньше ответственности.

Население Киева, богатые классы и интеллигенция, невыносимо страдавшие от большевиков, радостно приветствовали вступление в него поляков. Про киевских поляков и говорить нечего – они просто обезумели от радости. Подумать только – Киев в польских руках, а не сегодня – завтра – и Одесса, и тогда сбудется несбыточная польская мечта – Польша от моря до моря!

Во всех польских канцеляриях и в комендатуре города Киева бесплатно работали местные поляки.

Здесь же была организована польская контрразведка или «2-й отдел Дефензивы». Она работала и в политическом, и в военно-разведывательном направлениях.