Аркадий Стругацкий - Пепел Бикини

Брэйв перевёл дух и промокнул платком вспотевшую лысину. Часы медлительно и важно пробили одиннадцать. Распахнулась дверь, и адъютант почтительно доложил:

- Полковник Нортон, сэр.

- Пусть войдёт, Погги.

Адъютант повернулся кругом, но Брэйв окликнул его:

- Минуту, Погги. Как самолёт?

- Будет ровно в час, сэр.

- Отлично, отлично… - Адмирал несколько секунд тупо разглядывал разбросанные на столе бумаги. - Вот что. Погги… предупредите штурмана, что мы дадим небольшой крюк. Туда… на Бикини. И не забудьте распорядиться, чтобы оповестили штаб зоны. Всё, Погги.

- Слушаюсь, сэр.

Адъютант вышел. Брэйв с изумлением раздумывал над своим неожиданным решением, пытаясь проследить ход мыслей, вызвавших его. Кажется, что-то вроде прощального визита… Нет, не то. Нечистая совесть?

- Разрешите, сэр?

«Вот он, один из виновников катастрофы! Не сумел вырвать у полумёртвых пациентов признания в том, что шхуна залезла в запретную зону! - Брэйв смерил Нортона злыми глазами и указал на кресло. - Как всегда, франтоват, сух и спокоен. Подожди, полковник, посмотрим, что ты запоёшь через минуту!»

- Благодарю вас, сэр, - сказал Нортон. Он уселся в плетёное кресло перед столом и настороженно взглянул на Брэйва. Тот с нарочитой неторопливостью принялся перебирать бумаги.

- Так вот, Нортон… Где это она? Ага, вот… Вызвал я вас для того, чтобы вы ознакомились с этой вот телеграммой. - Он протянул через стол жёлтый лист официального бланка.

«Брэйву, Нортону. Сдать дела, вылететь немедленно».

- Вам всё понятно, надеюсь? - продолжал Брэйв, с наслаждением следя, как кирпичный загар на лице полковника приобретает бледно-серый оттенок, - Это вполне закономерное следствие нашей с вами, - Брэйв сделал ударение на последнем слове, - работы в Японии. Там, наверху, видимо, решили - и совершенно справедливо, как мне кажется, - что ваших обещаний и посул с них вполне достаточно.

- Но ведь вы сами, сэр… - потухшим голосом начал Нортон.

- Что я сам? - Брэйв вскочил на ноги и хлопнул ладонью по столу. - За последние четыре месяца я три раза летал в Вашингтон! Меня десятки раз отчитывали по телефону! И всё потому, что я полагался на вас! А вы не смогли вылечить этого… раскисшего Кубосава… И кто может поручиться, что завтра не отправится на тот свет ещё кто-нибудь из этих дохлых? Вы? Вы можете? Сомневаюсь, полковник…

- Лучевая болезнь - не грипп, адмирал, - с трудом сдерживаясь, сказал Нортон. - Никто до нас…

- Это мне известно. - Адмирал снова сел и налил себе воды. - Короче говоря, сегодня в час мы вылетаем. Объясняться будем в Вашингтоне… Если нас будут слушать.

«Постарается всё свалить на меня, - с ненавистью подумал Нортон. - Адмирал… цвет нации! Мерзкая, жирная свинья! И трус вдобавок».

- Я вас больше не задерживаю. Не опоздайте.

- Слушаюсь, сэр. - Нортон, гордо вскинув голову, пошёл к дверям.

Выходя, он услышал, как Брэйв приказал адъютанту:

- Подайте мне папку с делом «Дракона»… и письмо Окадзаки. И до того, как нужно будет ехать, не лезьте сюда. И никого не пускайте.

Тёмно-синий океан с мелькающей в нём ослепительной точкой отражения солнца и бескрайнее небо, словно сияющая голубая пустота, окружали самолёт. Брэйв, расположившись рядом со штурманом, напрасно вертел головой, силясь увидеть что-либо, на чём можно было бы остановить взгляд.

- Ещё несколько минут, сэр! - крикнул штурман. Брэйв кивнул и принялся рассматривать карту, разостланную у него на коленях. В кабину заглянул радист и наклонился к штурману. Тот довольно улыбнулся.

- Обменялись позывными со штабом зоны. Очень хорошо, сэр. Теперь можно быть спокойным. В прошлом году здесь был сбит один наш самолёт. О нём забыли послать в штаб оповещение, а пилот не знал. Сразу, без предупреждения, налетели три «Сэйбра» и… Вот они, Маршаллы!

Впереди, на бархатном фоне океана, появилось несколько крошечных пятен. Брэйв схватился за бинокль.

- Это атолл Уджеланг, сэр! - кричал штурман. - Там, дальше, видите, маленькая точка? Это Эниветок. Сейчас развернёмся и пойдём на Бикини. Тем, кому часто приходится летать в этих местах, всегда хочется подняться повыше. Страшные места, сэр! Говорят, во время взрыва первого марта за сто миль отсюда машины тряхнуло так, что они чуть-чуть не рассыпались.

Брэйв вспомнил багровый шар и горы добела раскалённого пара, и ему стало не по себе. Снова, как и тогда, рубашка прилипла к его жирной спине.

- А вот и сам Бикини, - штурман протянул указательный палец. - Вон там, где видна цепочка островков - видите? - большой промежуток между предпоследними двумя. Там и был остров, на котором взорвали эту штуку.

Да, через минуту они пролетят как раз над этим местом. Когда-то здесь располагалась Полоска песка, похожая па обломок иззубренного серпа. С небольшой высоты она напоминала загарпуненное морское чудовище. А в ночь на первое марта здесь был ад. Не какой-либо «сущий ад» - отвлечённое понятие, и не жалкие пыточные камеры «священного писания», а настоящий ад, уничтожающий всё - скалы; воду и воздух. Ад этот создал он, можно сказать, своими руками. И вот теперь на дне - огромная воронка глубиной в несколько десятков метров. Адмирал открыл зажмуренные глаза. Рыба и прочая океанская живность, заплывающая туда, дохнет…

- Сейчас будут два атолла, совсем рядом. Ронгелап и Ронгерик. Кваджелейн остался справа от нас. Прикажете взять курс на Гавайи, сэр?

- Да-да, - слабым голосом проговорил Брэйв, - давайте на Гавайи. Спасибо, мой мальчик. Спасибо.

Он сполз с сиденья и прошёл в пассажирскую кабину. Адъютант и Нортон с интересом глядели в окно, упёршись лбами в стекло. Адмирал сел в кресло. Ему было очень нехорошо. Впервые он с тоскливой ясностью осознал всю безнадёжность своего положения. Да, провала с японцами ему не простят. Надо же было этому паршивому «Дракону» попасть под пепел! Но кто виноват? Ветер? Неужели этот мировой скандал начался только потому, что ветер дул на северо-запад? Или потому, что Нортон не сумел поставить японца на ноги? Ерунда. Конечно, нет. Тут…

Он снова, как и в кабинете, застонал и закрыл лицо руками. Подошёл адъютант и тихо сказал:

- Подходим к Гонолулу, сэр.

Перед самым Вашингтоном адмирал заснул - сказалось нервное напряжение последних суток, когда он лихорадочно перебирал в уме все возможные последствия смерти Кубосава. Заснул он неожиданно для себя и так крепко, что не слышал, как произвели посадку. Адъютант разбудил его, вежливо трогая за плечо:

- Уже прилетели, сэр. Машина ждёт.

- Уже? - Брэйв посмотрел на него бессмысленными глазами, затем пришёл в себя. - Ах, да… Ну, пойдёмте. Кто-нибудь встречает?

- Да, сэр. Майор Пейнтер из Пентагона.

Брэйв прикусил нижнюю губу. Пейнтер был незаметной личностью, и это оскорбляло достоинство адмирала.