Владимир Рохмистров - Большая игра: Столетняя дуэль спецслужб

Подробностей гибели самого Макнотона никто уже никогда не узнает. Его убили без всяких свидетелей, и ни одна душа не сможет рассказать, что случилось после того, как наместника утащили за холм. Позже Акбар клялся, что хотел держать англичанина заложником безопасного возвращения отца, но, пытаясь вырваться и убежать к английским позициям, пленник сопротивлялся так, что его пришлось убить. Другая версия утверждает, что Акбар, считавший виновным в ниспровержении отца именно Макнотона, сам в припадке гнева расстрелял его из богато украшенных пистолетов, некогда подаренных ему тем же Макнотоном, а заодно и научившим принца пользоваться ими.

Тем временем, заметив, что на берегу происходит нечто непонятное, наблюдатели в лагере сообщили об этом генералу Элфинстону. Однако отсутствие профессионализма, нерешительность и просто трусость в очередной раз взяли верх, и генерал ничего не предпринял для спасения Макнотона с офицерами, даже несмотря на то что все это происходило в непосредственной близости от лагеря. Элфинстон даже не выполнил просьбы Макнотона держать наготове отряд на случай, если что-то пойдет не так. Позже его бездействие пытались оправдать тем, что он подумал, будто Макнотон с офицерами и Акбаром «отправились завершить дело куда-то в другое место». Страшная правда стала известна лишь тогда, когда что-либо делать было уже слишком поздно. Ночью во встревоженный лагерь пришло известие, что труп Макнотона без головы, рук и ног выставлен на шесте на базарной площади, в то время как окровавленные части его тела разбросаны вокруг города.

Теперь пришла пора ожидания возмездия: афганцы все еще боялись сокрушительной мощи британских пушек, не забыв, как три года назад руководимые должным образом британские войска в два счета разгромили армию Дост-Мухаммеда. Даже Акбар, судя по тому, что спешил снять с себя ответственность за смерть Макнотона, задавался вопросом, не зашел ли он слишком далеко. Конечно, он удерживал английских заложников, но у Британии был куда более важный заложник — его отец.

Однако британский гарнизон охватил странный паралич. Англичане были прекрасно вооружены и представляли внушительную силу, которая, действуя с отвагой и непреклонностью, даже на этой стадии еще могла разгромить афганцев и разделаться с Акбаром. Но старый, измученный подагрой Элфинстон, мечтавший лишь о тихой отставке, уже давно впал в отчаяние, если не сказать в настоящую панику, что, в свою очередь, передалось и всем старшим офицерам. «Эти нерешительность, выжидание и бессистемность, парализуя все наши усилия, постепенно деморализовали войско и в конечном счете, не искупаясь отдельными верными поступками, привели нас всех к полной катастрофе», — записал один младший офицер. Не имея воли к решительным действиям, с запасом провианта всего на несколько дней, англичане могли теперь отвратить беду лишь возобновив переговоры с противником.

Двадцать четвертого декабря, в сочельник, Акбар, явно избавившийся от первых опасений английского возмездия, направил в британский лагерь новых эмиссаров, которые опять предложили гарнизону спокойно покинуть страну, но на этот раз за значительно более высокую плату. Поскольку Макнотон и Бернс погибли, а большинство политических советников оказалось или в руках Акбара, или практически неспособными к действиям, неблагодарная честь вести переговоры при чрезвычайной уязвимости собственной позиции выпала юному Элдреду Поттинджеру. Поттинджер, который пять лет назад так прославился за оборону Герата, с самого начала убеждал Макнотона и Элфинстона перебраться в Бала Хиссар. Не переставал он призывать к этому и позже, убежденный, что лучше с потерями пробиться в крепость, чем защищать крайне неприспособленный лагерь. Однако Элфинстон и раньше отказывался сделать это, теперь же шанс был окончательно упущен: афганцы, осознав подобную опасность, разрушили единственный мост через реку Кабул.

Но и теперь, даже страдая от нескольких ранений, Поттинджер все пытался убедить командование начать наступление против Акбара и его нестойких союзников всеми имеющимися у англичан силами. Его поддержали все младшие офицеры, не говоря уже о войсках, возмущенных убийством Макнотона. Поттинджер решительно противился любым договоренностям с Акбаром, предупреждая, что на него ни в чем нельзя полагаться и что предательское убийство Макнотона лишило законной силы любые данные ему англичанами обещания. Но Элфинстон ни в чем не шел на уступки: командующему вместе с высшим офицерским составом теперь хотелось лишь одного — добраться домой как можно скорее и с наименьшими, по их представлениям, потерями.

После гибели Макнотона и Бернса уже никто не мог более противостоять Элфинстону и его штабу, и менее всего Поттинджер, числившийся здесь только дипломатом, а не военным. «Меня подняли с больничного ложа лишь для того, чтобы вести переговоры относительно безопасности кучки дураков, делавших все возможное, дабы обеспечить собственную гибель», — писал он впоследствии.

Теперь, помимо согласованного с Макнотоном требования немедленного вывода из Афганистана британских войск, Акбар настаивал, чтобы ему сдали большую часть артиллерии и весь золотой запас. Кроме того, он требовал, чтобы уже взятых заложников заменили офицерами вместе с женами и детьми. Элфинстон, как всегда готовый избрать линию наименьшего сопротивления, сразу же поручил майору Тэну искать добровольцев, обещая выплачивать каждому по две тысячи рупий в месяц. Однако все эти попытки оказались тщетными. Один офицер поклялся, что скорее застрелит жену, чем оставит ее на милость афганцев, другой заявил, что с врагами его может связывать только удар штыка. Согласие выразил лишь один лейтенант Винсент Эйр, сказав, что, если это необходимо для общего блага, они с женой могут остаться.

Погода быстро портилась, шансов выбраться и пройти в Джелалабад прежде, чем снег закроет перевалы, становилось все меньше, а переговоры не двигались с места. И Поттинджеру оставалось лишь согласиться с большинством требований Акбара. Проект договора гласил: «Уход сардаров будет быстрым, британские войска, находящиеся в Кабуле, Газни, Кандагаре и Джелалабаде, незамедлительно двинутся в Индию. Дост-Мухаммед-хан с семьей получит возможность вернуться на родину, гарантией чего явится выдача афганцам заложников». Кроме этого казна и артиллерия британских войск, за исключением шести пушек, должна была перейти к афганцам.

И вот 1 января 1842 года, когда в Кабуле пошел густой снег, соглашение наконец было подписано. Акбар гарантировал безопасность эвакуации англичан и обещал обеспечить их вооруженным эскортом для защиты от враждебных племен, по чьей территории им предстояло пройти. Англичане согласились сдать всю артиллерию, кроме шести обычных и трех небольших горных пушек, перевозимых на мулах. В части требования оставить в заложниках женатых офицеров с семьями афганцы уступили и даже освободили офицеров Маккензи и Лоуренса. Вместо них, в порядке гарантии честности, Акбар потребовал оставить в качестве «гостей» трех других молодых офицеров. Спорить в таком положении не приходилось.