Андреас Шлипер - Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим

В этом деле мне довольно быстро стало ясно, что рубеж XIX и XX вв. был чрезвычайно плодотворным в этом отношении, так как большинство тех самых мистических обществ или культов были изобретены или обретены (это кому как нравится) именно в то время. Чем дольше я этим занимался, тем четче проступали определенные линии, которые, может быть, и не оказывали конкретного взаимодействия, но, по крайней мере, воспроизводили тот весьма специфический духовный и культурный климат, в котором мог развиваться и процветать любой вид обскурантизма.

При этом постоянно всплывали такие имена, как, например, мадам Елена Блаватская, которая утверждала, что во время своих поездок по Индии она обрела знание из древних, давно сокрытых «источников, знание, которое на продолжении многих лет сохранялось и передавалось членами тайного ордена. Не объяснялось, почему была выбрана именно мадам Блаватская, чтобы дать ей не только обрести так долго державшееся в тайне знание, но и распространять его. Тем не менее она написала об этом множество объемных книг под какими красивыми названиями, как «Разоблаченная Исида», «Голос молчания», или самая знаменитая книга: «Тайная доктрина», в которых с точки зрения эзотерики доказывалось духовное превосходство арийской расы. Эти книги и сегодня находят еще немало внимательных читателей. Когда я наткнулся на то, что она к тому же издавала ежемесячный журнал под названием «Люцифер», я, было, решил, что двигаюсь в правильном направлении, однако в ее учении и теориях содержалось слишком мало из того, что могло бы помочь мне в дальнейших поисках.

Однако же проявились и другие взаимосвязи в чрезвычайно странных направлениях, прежде всего с русским метафизиком по имени Георг (или Грегор, точно Интернет определить не мог) Гурджиев (Георгий Гурджиев, 1877–1949, мистик и духовный учитель; в юности много путешествовал по Востоку, воспринял традицию суфизма. С 1922 г. купленный им замок в Фонтенбло становится центром эзотерической практики раскрытия индивидуальных способностей человека — т. н. четвертого пути. — Прим. пер. ), который утверждал, что он находится в тесном контакте с тайными тибетскими обществами, которые открыли ему (опять же по неизвестным на первый взгляд причинам) доступ к таким же тайным источникам, которые хотя и являются всего лишь переводами оригиналов, однако способствовали тому, что он в своей книге «Беседы Вельзевула со своим племянником» смог дать многочисленные и до сего дня неясные указания на неизвестные понятия и непонятные языки.

Какие-то из этих материалов мне что-то напоминали, а именно рукописи Б. Кемпфера, но связи были слишком смутными, чтобы из этого сделать уверенные выводы. Рассматривая духовный климат периода перед Первой мировой войной и после нее, мне показалось очень интересным прежде всего то, что от Блаватской и Гурджиева прослеживались связи с такими странными объединениями, как «Сияющая ложа», «Общество Фриль», но особенно пресловутым «Обществом Туле», которые, в свою очередь, играли чрезвычайно важную роль в идеологии национал-социализма. Но и здесь я, в конченом счете, не нашел полезных указаний на то общество, которое искал.

Однако все это было в высшей степени интересно и впечатляюще, и мне бы очень хотелось еще больше углубиться в эту эзотерическую галиматью, чтобы узнать, как такие, по меньшей мере, необычные представления о мире и его развитии могут в сочетании с техникой психологического воздействия на массы вызывать чудовищную политическую динамику, с ужасными и невообразимыми последствиями для миллионов людей. Или действительно прав был Б. Кемпфер, утверждая, что и страшнейшие злодеяния творились с глубокой верой и во имя Добра, ведь даже обладая недостаточным здравым смыслом, с большим трудом можно себе представить, что существовали люди, которые действительно верили в «Теорию полого мира», согласно которой мы живем внутри земного шара, или в «Учение о мировом обледенении», которое предполагает вечную битву между огнем и льдом за господство над миром, верили и выводили из этого логический принцип и норму своих конкретных политических действий. Это было интересно и подвигало к глубоким раздумьям, но не позволило мне продвинуться ни на шаг к моей цели — собрать как можно больше информации о Братстве.

Постепенно во мне укоренилась порожденная отчаяньем мысль о том, что истинно тайные общества именно тем и характеризуются, что об их существовании или действиях невозможно обнаружить никаких следов. И отсюда могла бы быть выведена гипотеза, что чем мощнее объединение, тем лучше ему удается оставить как можно меньше следов, поэтому тот союз, о котором вообще ничего не известно, и есть самый могущественный из всех и, вероятно, действительно может влиять на ход событий в мире. Такая логика кажется на первый взгляд весьма убедительной, особенно если внести сюда ясность и найти доказательства, скажем, второго порядка, если только как следует подумать. Так, в некоторых книгах пишут, что на базе существовавшего в то время уровня научных и технических знаний еще в XVII в. мог быть изобретен беспроволочный телеграф. А кто нам скажет, что он не был изобретен, причем изобретение это держалось в тайне от общественности, чтобы беспрепятственно и незаметно общаться внутри эзотерической элиты?

Точно так же не известно, что натворили алхимики своими чудодейственными кристаллами, так как их письменные тому свидетельства настолько запутанны и странны, что не поддаются реконструкции или простому пониманию с помощью современных средств и знаний. Разве нельзя поэтому представить себе, что уже давно возникло тайное общество, в котором объединилась новая элита с целью оградить свои открытия и познания от любопытства и жадности других людей, и именно по этой причине осуществлять непосредственную власть над положением в мире? Тогда нельзя назвать чудом или случайностью тот факт, что я, несмотря на мучительные поиски, не обнаружил никаких следов такого общества.

Теперь мне надо было быть очень осторожным, чтобы самому не попасть в плен подобных тезисов. Говорят, эти тезисы обладают определенной убедительностью, если принять за аксиому, что все в этом мире следует точно установленному плану, который остается только исполнить. Если к тому же принять как аксиому, что в мире существует таинственная злая сила, которая как раз изо всех сил старается этому воспрепятствовать, тогда остается только один вопрос: кто изначально (и сегодня, и здесь) встал на сторону света, а кто — на сторону тьмы. Сионские мудрецы, розенкрейцеры, Интернационал или мировой капитал, — все это, естественно, скрытно от глаз общественности, идет, так сказать, «Война на небесах», воздействие которой на мир и человека можно было бы заметить, если только внимательно посмотреть. Сам я лично пока не знал, как подступиться к таким теориям (если их вообще можно так назвать), ведь я был вполне убежден в том, что жизнь нашего мира определяется скорее возможными комбинациями из случая и необходимости, а не таинственным действием различных заговоров, даже когда нельзя со всей определенностью сказать, что дало импульс дальнейшему развитию каждой конкретной ситуации — случай или необходимость. Но, как простой писатель и литератор, я не чувствовал себя обязанным придерживаться такого решения. Почему наше современное общество так много вкладывает денег в науку и научные исследования? Мне хотелось верить, что и мои финансы идут на хорошие и правильные цели.