Артем Латышев - Система проверки военнослужащих Красной Армии, вернувшихся из плена и окружения. 1941–1945 гг.

Названные мероприятия применялись эпизодически, основных же методов контрразведывательной работы на фронте и в тылу было два: агентурная разработка [727] Учебная программа по подготовке оперативных работников НКВД содержала пункт «роль и значение агентуры, как основного средства оперативной работы органов НКВД», на освоение которой отводилось целых 66 часов и еще 34 часа на «особенности агентурно-оперативной работы в ИТЛ и колониях НКВД». См.: ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1. Д. 674. Л. 194. и допрос. Агентурное наблюдение могло вскрыть сам факт пребывания подозреваемого в плену. Сокрытие этой информации расценивалось как вербовка врагом, даже если это выяснялось спустя несколько лет после плена, проведенных на передовой и отмеченных наградами [728] Судьба военнопленных и депортированных граждан. С. 94. . Использование агентуры в системе проверки осложнялось постоянным обновлением состава контингента СПП, ПФЛ и ПФП [729] На ПФП, через которые люди должны были проходить за 10 дней, Шитиков предлагал задерживать ценных агентов, вербовать агентуру из обслуживающего персонала и даже местных жителей. См.: ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 2. Л. 47–50. Об использовании агентуры в спецлагерях см.: Кузьминых А.Л., Старостин С.И. Спецлагеря для бывших военнослужащих. С. 49–50. .

Если приставить к каждому пленному и «окруженцу» агента было проблематично, то допросу подвергались все попавшие в систему проверки. От проверяемых требовалось заполнять опросные листы [730] Примеры опросных листов и заключений см.: Война глазами военнопленных; Годы террора. Книга памяти жертв политических репрессий. Пермь, 2009. Ч. 5. Т. 2. Вклейка; Ч. 5. Т. 3. Вклейка. и анкеты — это давало следователям возможность при очной беседе сравнивать устные показания с письменными. Для отправляемых в спецлагеря допросы на СПП и ПФП могли быть довольно формальными и не занимать более двух страниц [731] Молодова И.Ю. Проверочно-фильтрационные дела. С. 52. . Полученные показания пытались проверить отправкой запросов, но зачастую названных воинских частей уже не существовало, а людей не было в живых. Оставалось лишь констатировать, что проверяемый в розыске не значится и по приметам к разыскиваемым не подходит [732] Гольдберг Р.С., Петрушин А.А. Запрещенные солдаты. Т. 2. Кн. 1. С. 117, 134. .

Учитывая, что никто сам не сообщал о себе компромат, проверить сведения о пленении и даже личности многочисленных «фильтрантов» было невозможно. В заключениях по проверочно-фильтрационным делам можно встретить такие фразы, как «во время беседы Швецов неохотно рассказывал, был красный, задумчив» или «по своему развитию для шпионских целей не подходящий. Слух туговат» [733] Там же. С. 162–163, 219–220. .

Наличие в официальных документах таких деталей говорит о преобладающем значении личности проверяющего чекиста для судьбы «фильтранта». При массовой проверке лиц, перспективных для оперативной разработки, определяли по формальным признакам: был ли «фильтрант» за пределами СССР [734] Фильтрационное дело могло быть уничтожено с формулировкой «из плена был освобожден войсками на территории СССР, а материалов об антисоветской деятельности не имеется». См.: Там же. С. 153. , подвергался ли в плену допросам [735] Война глазами военнопленных. С. 9. и пр. От следователя можно было услышать «Ты был всего десять дней в плену, бежал из плена, личное дело у тебя на руках. Ты мне не нужен. Свободен, иди» [736] Интервью с Хайла А.Ф. [Электронный ресурс] // Проект «Я помню». URL: http://iremember.ru/memoirs/letchiki-istrebiteli/khayla-aleksandr-fedorovich (дата обращения: 6.8.2016). .

При ограниченности и непроверяемости информации ключевое значение приобретали нерациональные факторы: производимое проверяемым на следователя впечатление, вера в показания, интуиция. «Разные люди, разные судьбы, — вспоминал контрразведчик о работе на СПП, — и каждую нужно не только проверить, но и прочувствовать» [737] Белоусов М.А. Об этом не сообщалось. С. 158. . Его коллега заявил проверяемому: «Тебе я верю. Но запрос в штаб ВДВ я послать должен» [738] Интервью с Лихтерманом М.Ц. [Электронный ресурс] // Проект «Я помню». URL: http://iremember.ru/memoirs/desantniki/likhterman-matvey-tsodikovich (дата обращения: 6.8.2016). . То же и в документах: человек разрабатывается как шпион, поскольку «первичные показания не заслуживают доверия» [739] Великая Отечественная война. 1943 год. С. 376. , или напротив — «на допросе произвел впечатление откровенного человека», что столь же важно как показания свидетеля [740] Гольдберг Р.С., Петрушин А.А. Запрещенные солдаты. Т. 2. Кн. 3. С. 90. .

При этом не существовало чекистов, специализировавшихся на проверке бывших военнопленных. На СПП до января 1943 г. ими занимался прикомандированный сотрудник особого отдела НКВД, после чего судьбу «бывших военнослужащих» решала специальная комиссия в составе начальник пункта, представителей от четырех отделов армии (кадров, политического, особого, укомплектования) и военного прокурора [741] Полян П.М. Жертвы двух диктатур. С. 332. . На ПФП работали проверочно-фильтрационные комиссии из представителей НКГБ, НКВД и СМЕРШа под руководством сотрудника НКВД [742] Иванов В.А. Механизм массовых репрессий. С. 425. . В подчинении последнего находились и оперативные группы, которые начали направлять на пункты в начале 1945 г. в связи с большим количеством репатриантов [743] ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 20. Л. 30. . В феврале такие группы в составе 10–15 работников НКВД и НКГБ уже в обязательном порядке прикомандировываются ко всем ПФП вместе с занимавшимися анкетированием милиционерами [744] ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 7. Л. 31–32. . Также на каждом пункте имелся оперативный отдел из 30 человек, который не проводил фильтрацию, но в ходе слежки за контингентом мог добыть интересующий контрразведку материал [745] ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. Д. 1921. Л. 53–53об. .

В спецлагерях проверку вели особые отделы НКВД/отделения СМЕРШа. «Коллаборационистами» могли заниматься оперативные группы НКГБ [746] Говоров И.В. Проверочно-фильтрационные органы в системе НКВД. С. 486. или оперативные отделы лагерей. Особый отдел ПФЛ, вопреки часто встречающемуся утверждению, не испытывал проблем с количеством работников: 19 оперативников в ПФЛ № 0205 [747] СМЕРШ. Исторические очерки. С. 232. , 12 — в № 256 [748] Военнопленные в СССР. Т. 2. С. 95. , минимум 12 — в Камышинском спецлагере [749] ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1. Д. 641. Л. 56. . Самое малое число особистов, встречающееся в документах — 6, в марте 1945 г. в не так давно организованном ПФЛ № 0317 [750] Иванов В.А. Механизм массовых репрессий. С. 445. . Самые многочисленные особые отделы требовал создать Берия в августе 1942 г. — 39 человек, из них 34 непосредственно для ведения следствия [751] ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1. Д. 642. Л. 409–410. . Также в спецлагерь могла быть направлена оперативная группа СМЕРШа. Кадровую помощь могли оказать и территориальные органы госбезопасности.