Дальневосточные путешествия и приключения. Выпуск 11

Воздушным потоком машину ван Боссе бросило в пике, выйти из которого пилот не смог. К счастью, самолет упал в воду вблизи острова, и летчик сумел выбраться на берег.

Обессиленный, ван Боссе долго лежал на песке, не имея понятия, куда его занесло. Карта в его планшете сохранилась, но что-нибудь определить по ней было так же трудно, как вычислить склонение небесного светила с помощью одного только секстанта. Малый Зондский архипелаг — великое множество крохотных островков, рассыпанных, как бисер, на огромном пространстве где-то у слияния Индийского и Тихого океанов. Все они нанесены на карту не были, и без четкого ориентира, которым пилоту служила линия курса, выяснить, где ты находишься, было невозможно. Ван Боссе помнил только, что от линии курса машину уносило к западу.

Вдруг перед ним откуда-то появилась омерзительная тварь в образе гигантского допотопного ящера. Он стоял совсем рядом, всего в двух-трех метрах. В первый момент пилот подумал, что это галлюцинация или бредовый сон, но вскоре он заметил, как из ближайшего леса вышли, направляясь к нему, еще две такие же химеры. Насмерть перепуганный, ван Боссе вскочил, выхватил маузер.

Рука дрожала, и в ящера он, видимо, не попал, но страшный дракон все же нехотя отступил. Наверное, когда ван Боссе поднялся во весь рост, их просто смутил непривычный вид двуногого. Как потом оказалось, остров был необитаем.

В полном одиночестве и постоянном страхе (гигантские ящеры бродили по всему острову) ван Боссе прожил на Комодо почти год. По сравнению с Робинзоном Крузо ему было куда труднее. Такая уж закономерность: в реальной жизни все часто гораздо сложнее, чем в самом, казалось бы, невероятном вымысле. Когда, покинув самолет, ван Боссе плыл к берегу, спички в кармане размокли, и поэтому он остался без огня. Как он ни старался, вспомнив школьные уроки истории, добыть огонь с помощью двух трущихся палочек, у него ничего не вышло. Бесполезным оказалось и кресало. Воспитанный на техническом прогрессе авиатор не представлял, как им пользоваться, вернее, не знал, какие для, этого нужны камни и каким должен быть трут.

Складной нож и двенадцатизарядный пистолет фирмы Маузер с тремя запасными обоймами — вот все, чем располагал наш герой, попав в общество химер мезозоя. Питался он зелеными кокосовыми орехами, лесными бананами и слегка привяленной на солнце олениной, разнообразя иногда стол яйцами сорных кур, которые на острове водились в изобилии. Вообще всевозможной живности на маленьком Комодо было много: дикие олени, стаи обезьян, птицы. Но добывать пропитание приходилось не легко. Едва удавалось подстрелить оленя, как к нему сразу устремлялись ящеры. Голодный охотник не всегда успевал отрезать кусок для себя. Естественные инкубаторы сорных кур ящеры тоже словно сторожили. Или они откуда-то постоянно следили за человеком? Как только он находил и начинал раскапывать похожий на термитник куриный инкубатор, драконы уже стояли рядом. На ван Боссе они не покушались, но привыкнуть к ним или не обращать на них внимания он не мог. При одном виде громадных ящеров несчастного авиатора бросало в холодный пот.

Ночевал ван Боссе на деревьях, но и там никогда не чувствовал себя в безопасности. Он не раз замечал, как молодые ящеры, несмотря на свою внешнюю неуклюжесть, взбирались, резвясь, на ветвистые смоковницы с ловкостью обыкновенных ящериц.

Когда кончились патроны, а вместе с ними и возможность добывать мясо, ван Боссе принялся строить плот. На его сооружение у него ушло несколько месяцев. Ведь всех инструментов — карманный нож, а сухие стволы бамбука, которым можно было доверить свою судьбу, — тверды, как железо. К тому же для плота годились не поваленные ветром бамбучины, почти всегда подгнившие, а не тронутый порчей сухостой. Его нужно было срезать, обрезать, подогнать по размеру. И так обработать ни много ни мало — четыреста стволов. Как раз такое количество бамбука, по расчетам ван Боссе, требовалось для его плота — десять вязанок по сорок стволов в каждой.

Прочно скрепив лианами вязанки бамбука, авиатор сплел из побегов того же бамбука что-то вроде полотнищ для паруса и тента, выстрогал на всякий случай весла и, загрузив плот незрелыми кокосовыми орехами и дикими бананами, пустился в плавание — куда ветер дул и влекло течение.

Приходится только поражаться, как он выжил. Южные моря, такие чарующие с борта большого лайнера, в действительности полны коварства, особенно в тропической полосе к востоку от Индии, Именно здесь зарождаются тайфуны и чаще, чем в любой другой точке земного шара, свирепствуют всегда неожиданные, словно возникающие из ничего, но обладающие неизмеримой силой смерчи. Легкую посудину или небольшой плот эти грозные вихри способны буквально ввинтить в небо. И никогда не знаешь, где и в какой момент их нужно остерегаться. Мореплавателю они угрожают повсюду, и на открытом водном пространстве, и в, казалось бы, тихих проливах.

Но Южные моря страшны не только этим. Опаснее всего солнце. На каждый квадратный сантиметр земной поверхности (конечно, и всякой другой) в тропиках оно посылает от 600 до 800 калорий тепла в день. Значит, человеческий организм ежедневно получает сотни тысяч калорий и, если он сразу же не будет их отдавать, человек обречен. Он погибнет от перегрева, как выброшенный на берег дельфин. Единственное спасение — непрерывно потеть: каждый грамм пота уносит с собой 585 калорий. Но это значит, что человеческое тело должно очень интенсивно выделять влагу, до четырех литров в сутки, и, если потери постоянно не восполнять, смерть наступит от обезвоживания организма.

Кроме редких случаев, когда в расставленные на плоту ореховые скорлупины удавалось собрать немного дождевой воды, ван Боссе приходилось пить только сок кокосовых орехов, по два ореха в день, утром и вечером. И за весь день съедать не более четырех бананов. Он не знал, сколько продлится плавание, поэтому свои запасы старался расходовать экономно.

Даже если в одном орехе, допустим, 500 граммов сока, это еще не чистая вода, в соке ее не более трех четвертей. Значит, вместо необходимых четырех литров ван Боссе выпивал в сутки воды всего примерно один литр с четвертью. При таком питьевом режиме под палящим солнцем тропиков у него, по всем проверенным и множество раз перепроверенным научным данным, на седьмые-восьмые сутки должен был помутиться разум, а еще через три-четыре дня его ждала смерть.

Ван Боссе выдержал 57 дней! Когда его плот прибило, наконец, к большому острову Тимор, он сошел на берег, конечно, изможденный, едва двигаясь. Он одичал и высох, как мумия, но рассудок у него оставался ясным и здоровье, в общем, пострадало не очень. Он нуждался только в отдыхе и нормальном питании.