Литт Вун Лонг - Путь через лес. О грибах и скорби

Малайзия в этом отношении полная противоположность Норвегии. Ритуалов, связанных со смертью, там предостаточно. В частности, умершего поминают каждый седьмой день после смерти на протяжении семи недель. Потом отмечается сотый день и, наконец, годовщина со дня смерти. Я выбрала упрощенную версию этой традиции: захоронила урну с прахом Эйольфа на сотый день, а желающих помянуть Эйольфа пригласила отметить годовщину его смерти. Меня приятно поразило, что пришло так много людей. Я думаю, они собрались не только ради меня, но и потому, что по-своему всё еще горевали по Эйольфу. Я замечаю, что благодаря социальным сетям шире отмечаются подобные события, ранее замалчивавшиеся. Замечательно, что мир не стоит на месте.

Меня уже не раз приглашали на тихую охоту и делились со мной тайными местами, и я решила, что пора собрать моих новых друзей за обедом. Когда все мы сидели за столом, я вдруг осознала, что Эйольф не знал ни одного из моих нынешних знакомых по Объединению. Наши с ним общие друзья теперь видели во мне только Вдову с большой буквы — с этими же людьми всё было иначе.

Эта мысль показалась мне странной. Эйольф всю взрослую жизнь был моим неразлучным спутником, я привыкла к этому. Мы с ним понимали друг друга без слов, разделяя общие ценности, ничего не значащие для других. Когда теряешь спутника жизни, теряешь частичку самого себя.

В тот момент за столом я осознала, что в моей жизни начинается новая глава.

Я встретила Эйольфа через месяц после приезда в норвежский Ставангер из Малайзии по программе обмена. Мы познакомились на вечеринке у соседей. Он был дружелюбен и обладал густой русой шевелюрой. Он был первым из встреченных мной норвежцев, кто без помощи карты помнил, где находится Малайзия. Был любознателен и задавал интересные вопросы. Мы проговорили весь вечер, а потом наш разговор растянулся на всю жизнь. После занятий я по дороге домой обычно заходила в библиотеку. Однажды я столкнулась там с Эйольфом и после этого стала заглядывать в библиотеку еще чаще. Он, кстати, тоже. Так среди книжных полок и завязались наши отношения, как в каком-нибудь ромкоме. Я была такой юной. Откуда мне было знать, как выбирают спутника жизни? Мой отец говорил, что в матримониальной лотерее я вытянула главный приз.

Грибы в семье Эйольфа за порог не допускались. Запретными были не только магазинные, но и, разумеется, дикие грибы. В черный список входила и замороженная пицца, последний писк зарубежной гастрономической моды, только-только появившаяся на прилавках, — не потому, что есть полуфабрикаты вредно, но, видимо, потому, что продукт был нов и непривычен. Думаю, грибы, которые производители добавляли в пиццу, не делали ее более аппетитной для мужниной родни.

Многие обращаются к царству грибов в поиске новых деликатесов, но совсем немало и тех, кто воротит нос, едва заслышав слово «грибы». Оказывается, два этих лагеря существуют в Норвегии уже давно.

По воле случая я наткнулась на материалы, собранные сотрудниками секции Норвежской этнологии Норвежского музея истории культуры. Хранятся они в культурно-историческом архиве, основанном в 1946 году и содержащем более 40 тысяч рассказов обычных людей о разных сторонах повседневной жизни. В 1997 году сотрудники отдела разослали по стране четырехстраничный опросник под названием «Ягоды и грибы». Заполненным его вернули 198 человек. В предваряющем опросник тексте говорится, в частности, следующее:

Интерес для нас представляют сведения о том, какие съедобные дикорастущие растения и грибы вы собираете в дикой природе, опираетесь ли вы при сборе на традиции или интуицию, какую роль при этом играет общение с другими. Интерес представляют также способы заготовки и использования собранных продуктов в хозяйстве; мы будем благодарны вам за рецепты. Нам интересно было бы узнать и о том, как менялось ваше отношение к сбору ягод и грибов в течение жизни. Ваш личный опыт для нас интереснее всего, поэтому мы с радостью прочтем ваши рассказы по обозначенной теме.

Я связалась с архивом, и мне назначили время, когда можно будет просмотреть эти материалы. Приехав, я увидела, что на полуострове, где располагается музей, уже наступила весна. Птицы старались перещебетать друг друга, в мир наконец-то вернулись тепло и свет. Я прошла служебным входом и оказалась в здании с толстыми каменными стенами. По ведущей вверх лестнице меня проводили в библиотеку с окнами во всю стену. Кроме меня, там никого не было. На одиноком столе лежала стопка папок с вручную заполненными опросниками. В тот день я оказалась единственным посетителем. Сотрудник архива сказал, что до меня «Ягодами и грибами» интересовался лишь один человек. Странно было, что анкеты десятилетиями пылились в архиве, пока не приехала я. Понимая, как мне повезло, я ожидала найти много интересного.

Опрос наглядно демонстрировал, что большинство информантов собирают и едят ягоды, а вот грибы интересуют немногих. Но любопытны были и ответы тех, кто грибы не собирал и не ел: из них следовало, что грибы не считают полноценной пищей, подходящей для людей. Несколько информантов написали об использовании грибов в качестве корма для животных. Тот факт, что отношение к грибам оставалось таким же даже в голодные годы войны, также говорит о многом. «Лучше на одной картопле сидеть, чем жевать коровий корм» [9] NEG 175 Sopp og bær: NR. 33108. , — сказано в одном из ответов. Информантка из Оппланна пишет: «Помню, мама рассказывала мне историю из своей молодости. Она тогда работала дояркой, и однажды, когда собиралась на вечернюю дойку, коров не оказалось на пастбище. Стадо словно испарилось. Тогда она отправилась в сторону В. и, пройдя по дороге где-то восемь километров, обнаружила коров — оказалось, те удрали полакомиться своими любимыми грибами» [10] NEG 175 Sopp og bær: NR. 32775. . Из-за этих грибов девушка добралась до дома лишь глубокой ночью. Иными словами, теперешнее неприятие грибов имеет давние корни. Например, детям не разрешали их трогать и не разрешают до сих пор — на грибы можно только смотреть, хотя растоптать для забавы не возбраняется.

Есть грибы было так непривычно, что многие сохранили воспоминания о том, как попробовали их впервые. Одна женщина из Эстфолла пишет: «…одна моя пожилая соседка собирала лисички и дождевики. Мне разрешали ходить с ней, и мы вместе жарили грибы у нее дома. Там я научилась распознавать эти виды и с тех пор сама собираю лисички, хотя мои родители с недоверием относились ко всем грибам» [11] NEG 175 Sopp og bær: NR. 32938. . Некоторые из отважившихся попробовать грибы были приятно удивлены: «Очень приятный опыт», — пишет один респондент. Кому-то, наоборот, показалось, что грибы «странно пахнут» или вовсе «противны».