Литт Вун Лонг - Путь через лес. О грибах и скорби

Стала ли я идеализировать Эйольфа после его смерти? Думаю, да. Должно быть, дело в том, что я смотрю на всё через призму утраты: какие-то подробности выходят на первый план, какие-то забываются. Одно я знаю точно: в отличие от Эйольфа, я всегда стремглав неслась с одной встречи на другую, закончив одно дело, хваталась за новое. Он же был полностью сосредоточен на том, что происходит в каждый данный момент. Один наш знакомый однажды заметил, что я вся — порыв и действие, а Эйольф — покой и невозмутимость.

Когда на Осло обрушился долгожданный дождь, всё на моем крошечном участке пошло в необратимый рост — теперь от прополки было не отвертеться. К своему удивлению, я обнаружила, что это не так уж и скучно. На самом деле приятно оказалось сосредоточиться на одном деле. К тому же так чудесно сидеть на мягкой траве, вдыхая чуть ли не парфюмерные ароматы пионов, жасмина и душицы, внимать жужжанию шмелей и наблюдать за порханием бабочек под едва слышный рокот пропеллеров санитарного вертолета, возвещавший, что помощь идет. Обнаружив особую прелесть в прополке грядок, я пришла к выводу, что это — недооцененная форма психотерапии для перенесших утрату. Во-первых, это физическая работа, результат которой виден сразу. Но к тому же, когда перестаешь оттягивать прополку и наконец принимаешься за дело, получаешь массу новых впечатлений. Серьезно, это дает возможность по-новому взглянуть на вещи и стать просто новым человеком.

Это напомнило мне о грибных тропинках — когда возвращаешься из леса той же дорогой, которой пришел, свет падает иначе и позволяет увидеть незамеченные ранее грибы. И иногда попадаются по-настоящему превосходные экземпляры. Композитор Джон Кейдж был, помимо прочего, заядлым грибником. Найдя укромно спрятавшийся гриб, говорил он, испытываешь чувства, подобные тем, что вызывают прекрасные, едва слышные звуки, тихая симфония, обычно заглушаемая шумом повседневности. Иной угол зрения помогает найти добычу и новые впечатления там, где не ждешь.

Бывает, вернешься из лесу с почти пустой корзиной. Но по грибы мы ходим не только ради добычи, но и потому, что неудачная охота тоже имеет свой смысл. Исполненная радужных надежд, я всегда беру в лес корзинку побольше, но если грибы «не идут», приходится находить радость в других вещах. Может быть, я наткнусь на «любопытный с микологической точки зрения» образец, или забреду на участок леса, куда интереснее будет вернуться попозже, или же мне удастся хорошо сфотографировать гриб. Как охотники на крупную дичь щелкают затвором ружья, завидев цель, так и грибники щелкают затвором камеры, приметив добычу. Селфи на фоне богатого «урожая» — популярный мотив на сайте сообщества. Трофеями для нас служат красивые снимки грибов. И даже неудачный поход — всё равно вылазка на природу. Постепенно я осознала, что счастье грибника составляет не только полная корзина, но и многое другое.

Смысл походов за грибами заключается не в том, чтобы пройти больше километров за кратчайшее время. Один мой друг, пользующийся приложением для бегунов, чтобы отметить грибные места и найти дорогу назад к парковке, служит объектом насмешек коллег, пользующихся тем же приложением для улучшения результатов пробежек. Его маршруты, фиксируемые приложением, похожи на большие закорючки. Урок для новоиспеченных вдов: на грибной охоте точными координатами не обойдешься. Не менее важен настрой. Надо полностью отдаться моменту, и понятие «счастье» наполнится новым содержанием.

На вопрос о том, где искать грибы, есть простой ответ — в лесу. Он не поможет бедняге, который жаждет узнать больше. Если хочется помочь, не указывая точных координат, отвечать следует примерно так: «Иди в ближайший лес. Открой его для себя и откройся ему. Попробуй отбросить суету повседневности, почувствуй ритм леса, настройся на его волну. Позволь лесу стать частью себя, и ощутишь покой, понизишь пульс и настроишься на поиск грибов. Слушай пение птиц. Вдыхай ароматы леса, запах земли и едва уловимое благоухание цветов. Ощути пружинящий мох под ногами. Пожуй кислицы и почувствуй, как внезапно разгорается аппетит. Потом опусти взгляд и направь всё внимание на ковер буйной растительности, пестрящий сотнями оттенков зеленого: мхи, лишайники, папоротники и листья. Включи свое грибное видение и позволь ему делать свое дело. Нет ли на зеленом фоне пятнышка другого цвета? Не выглядывает ли что-то из-под сухих бурых листьев, из-под веточек и хвои?»

Решения принимают нации. Решения принимает каждый из нас. Все решения оставляют следы.

Какие следы оставим мы? Я выросла в бывшей британской колонии, и сонет «Озимандия» британского поэта-романтика Перси Биши Шелли входил в обязательную школьную программу. Написанное в 1817–1818 годах стихотворение повествует о египетском фараоне Рамзесе II, известном также как Озимандия. В памяти иногда всплывают строки:

Я — Озимандия, великий царь царей.

Взгляните на мои деянья и дрожите! [15] Пер. Н. Минского. — Примеч. пер.

Это единственные уцелевшие слова на пьедестале полуразрушенного, наполовину занесенного песком изваяния фараона. Почет и слава преходящи, и даже памятники из самых прочных материалов имеют досадную особенность — со временем обращаться в прах.

Хозяйственная деятельность имеет целью создание ценностей. Уходя из жизни, мы оставляем миру совсем другие ценности.

Эйольф оставил по себе память о прекрасных отношениях не только с близкими, но и с широким кругом самых разных людей. Работница столовой в его офисе написала в книге памяти, что Эйольф — один из немногих, кто разговаривал со «столовскими». Она была благодарна ему за это. Через год после смерти мужа я по долгу службы приехала на стройплощадку — оказалось, это один из архитектурных проектов Эйольфа. Человек, знакомивший нас с ходом строительства, тепло отзывался о сотрудничестве с архитектором и упомянул его по имени, не зная, кто я. К такому я оказалась совершенно не готова, и в горле у меня встал комок. Преимущество архитекторов в том, что они оставляют после себя конкретные здания, постройки, отражающие их индивидуальность и идеи, застывшие во времени и еще долго после из смерти обращающиеся к людям. Спроектированные Эйольфом здания будто обнимают и утешают меня, когда я наведываюсь к ним, разбросанным по всему городу.

Светлые воспоминания, которые остаются после нас, не купишь за деньги, не вырубишь в камне. Это то, что мы кропотливо создаем день за днем в общении с другими. Благодаря широте души Эйольфа я осталась вдовой хорошего человека. Всегда приятно услышать, чтó он сделал или сказал. Не перестаю удивляться кругу знакомств Эйольфа. Например, он любил рисовать вместе с детьми и для них. Оставив после себя такие ценности, человек живет еще долго после своей смерти. Я берегу истории об Эйольфе как драгоценности.