Валентин Сидак - Погляд скрозь гады. Белорусские очерки иностранного консультанта

В описании личности Буракова, его биографии и даже его внешности содержится немало неточностей, фантазий и домыслов. Кто-то представляет его сыном высокопоставленного военного из Министерства обороны, кто-то утверждает, что его отец служил в КГБ, М. Арбатова говорит, что его отец был врачом и так далее. Я, конечно, сегодня уже не могу утверждать что-то абсолютно категорично, ибо не являюсь персональным биографом «Солнышка» (или «Подсолнуха»), но у меня почему-то отложилось в памяти, что он был сиротой, жил с матерью, которая по профессии была дворником. По внешности был самый обыкновенный парень, слегка рыжеватый шатен (отсюда, возможно, и его прозвище), занимался мелкой спекуляцией, фарцовкой, не брезговал и торговлей легкими наркотиками. Авторитет среди московских хиппи у него действительно был очень большой, но к элитарной прослойке (т.н. «арбатской тусовке») он не относился. Был, скорее, центровым завсегдатаем «плешки», «пушки» и прилегающих к ним кафеюшек – то есть являлся самым настоящим московским «генералом песчаных карьеров» для сравнительно немногочисленных «районных хиппи». Несколько раз у него случались эпилептические припадки, один раз, помнится, даже «скорую» пришлось вызывать.

Короче говоря, когда всех задержанных рассортировали по отделениям, зачинщиков акции оставили для углубленного разбирательства в городском штабе КООД, на Советской площади вдруг появляется ответственный дежурный МВД СССР, как сейчас помню – генерал-лейтенант Шевченко. Причина его появления была для меня очень даже понятной и легко объяснимой, но по прошествии многих лет уточнять столь пикантные детали не буду. Однако все местное милицейское начальство – стайка генералов и полковников – дружно «наложило в бриджи», стало вовсю оправдываться перед вышестоящим начальством и дружно тыкать пальцем в сторону комсомола. Чекисты же вообще все куда-то вдруг дружно испарились…

И лишь на следующий день, когда о происшедшем накануне было доложено первому секретарю МГК КПСС В.В.Гришину, который одобрил действия комсомольцев, и от него поступила личная команда предметно разобраться не только с самими задержанными, но и с их родителями (если задержанные были несовершеннолетними), милиция сразу же воспрянула духом и во всех своих докладах «наверх» стала указывать примерно так: «нами совместно с комсомолом» – далее по тексту. Список задержанных, переданный пятой службой УКГБ по г. Москве и МО в московский горком партии, был неполным, из него чекисты сознательно изъяли фамилии более двадцати человек из числа детей работников партийно-советской, военной, мидовской и внешторговской номенклатуры, сотрудников органов КГБ. Но у нас-то в анналах КООД следы остались…

Вообще, разговор о Пятом управлении КГБ заслуживает нескольких отдельных строк. Далеко не случайно в постсоветские времена значительная, если не бόльшая, часть кадрового состава этого управления, а это несколько сот человек, в том числе и ряд бывших его руководителей во главе с генералом армии Ф.Д.Бобковым, массово перешла в услужение к одному из наиболее одиозных олигархов того периода, основателю и первому руководителю Российского еврейского конгресса Владимиру Гусинскому. Ныне благополучно пребывающему в подданстве Королевства Испании на правах потомка пострадавших от католиков сефардов. Как там у Сергея Трофимова поется в его песне «Аристократия помойки»? «Чекисты дали волю аферистам, имея свой бубновый интерес»… Нравится это кому-то или нет, но наш замечательный поэт и музыкант именно таких господ-товарищей офицеров и имел в виду, сочиняя эту популярную песню. Слова из нее теперь уже никогда не выбросишь, в них хотя и горькая, но чистая и обнаженная правда…

В чем, на мой взгляд, заключалась общественная опасность деятельности бывших сотрудников советских спецслужб в структурах типа «Аналитическое управление группы «Мост» Гусинского или охранная структура «Атолл» Березовского? Прежде всего, в том, что они использовали в деятельности работавших на грани «правового фола» указанных охранно-аналитических структур свои профессиональные знания и специфические методы работы специальных служб, включая вербовку агентуры в правоохранительных органах и даже в среде своих бывших коллег по работе. Известное дело подполковника Александра Межова из ФСБ – яркое, но, увы, далеко не единственное тому подтверждение. На щедрые материально-финансовые вливания олигархов они широко задействовали для сбора информации, прежде всего – компрометирующего характера, самые совершенные в техническом отношении средства контроля и слежения. Ими активно использовались данные оперативных картотек и прочих накопленных в советские времена огромных информационно-справочных массивов правоохранительных органов для решения узкокорыстных (политических и экономических) задач частного бизнеса. От «частного мини-КГБ» олигархов Березовского, Невзлина, Ходорковского или Гусинского до «частной армии» украинского олигарха, руководителя Европейского еврейского совета Коломойского – лишь один смысловой шаг, все эти уродливые явления имеют одну и ту же природу.

В советские времена в стране существовала такая специфическая практика кадровой работы, как так называемый партийный набор. В чем заключалась его сущность? Главным образом в том, что ежегодно по разнарядке ЦК КПСС областные и республиканские комитеты партии были обязаны направлять своих «наиболее достойных представителей» на учебу в Академию общественных наук при ЦК КПСС, Высшую партийную школу при ЦК КПСС, в Академию народного хозяйства при СМ СССР, в Дипломатическую академию МИД СССР, в Академию внешней торговли, в Краснознаменный институт и в Высшую школу КГБ СССР. Кроме того, существовали партийные разнарядки для работы на руководящих должностях в органах суда, прокуратуры, в подразделениях КГБ и МВД СССР. Про МИД и Внешторг СССР все знают, но это отдельный разговор.

Не знаю, как там проявили себя посланцы рескомов и обкомов партии на работе в других ведомствах, но в советской внешней разведке с ними, за редким исключением, получался явный конфуз. Многие из партийных выдвиженцев оказались неспособными к освоению иностранных языков, особенно редких, преимущественно восточных. Некоторые «отсеялись» уже на стадии практических занятий в городе, когда вдруг стали замечать за собой наружное наблюдение, даже находясь дома в постели с женой… Но больше всего им препятствовали в прилежной учебе явно раздутые амбиции и непомерное честолюбие бывших партийных чиновников. Ну, как же, ведь мы направлены партией (!) «на руководящую работу», мы номенклатурные кадры, а вы, чекистские «дядьки» -неудачники, учите нас тут «азам разведки», как каких-то сопливых приготовишек…