Валентин Сидак - Погляд скрозь гады. Белорусские очерки иностранного консультанта

Надо откровенно признать, что местные партийные органы направляли на службу в органы КГБ далеко не лучший кадровый контингент. По настоящему толковых и перспективных работников умные первые секретари областных и республиканских комитетов партии берегли прежде всего для себя, для дальнейшего использования на местах. А по ежегодной разнарядке ЦК зачастую направляли работников, от которых по той или иной причине они хотели бы избавиться. Благо это был удобный и благоприятный предлог – вроде бы и на повышение, однако «в сторонку» и по принципу «На тобi, Боже, що менi негоже».

Качественными, высококвалифицированными оперативными работниками разведки и контрразведки, Первого и Второго Главных управлений лица из контингента партийного набора становились гораздо реже, чем те сотрудники, которые пришли на службу в органы непосредственно «с гражданки» или с военной службы. На зато многие из них, будучи по причине разведывательной профнепригодности отправленными на работу обратно «домой», в низовые чекистские звенья, весьма успешно продвигались там по партийной линии, особенно в кадровых подразделениях управлений, а также по линии «пятых отделов». Благо тесная смычка с республиканскими и областными комитетами партии, в которых они ранее работали, была самой тесной и поистине повседневной. Объяснение этому феномену было самым что ни на есть простым и житейским. К практическим делам контрразведки, а уж тем более разведки на местах подпускали, да и то с большой оглядкой на строгие требования конспирации, только первого секретаря партийного органа, да еще, в очень редких случаях, секретаря, курировавшего отдел административных органов. Зато о славных делах «пятой линии» КГБ были в большей или меньшей мере информированы все руководящие партийные кадры: и орговики, и сотрудники отделов агитации и пропаганды, и работники отделов оборонных отраслей промышленности, и работники отделов образования и науки и пр. Ну, а как же иначе: идеологическую скверну нужно же было корчевать всем миром, по другому никак… Вот и рапортовали работники «пятой линии» о настроениях в среде «гнилой интеллигенции» на местах, об антипартийных выпадах и поползновениях, об «идеологических диверсантах». При этом они зачастую даже и не допускали мысли о том, что истинные «идеологические диверсанты» – это их высокопоставленные покровители, кураторы и начальники из местного партийного руководства с их двоедушием, двоемыслием, лицемерием и двойной-тройной моралью партийных карьеристов.

В этой главе я намеренно, осознанно и совсем не случайно рассказал обо всех сложных перипетиях моего достаточно извилистого и трудного пути при поступлении на работу в разведку. Это только студентам МГИМО или МГПИИЯ им. Мориса Тореза было совсем легко и просто – не волнуйся, сынок, Родина сама найдет тебя! И в нужный день и час непременно позовет тебя поработать штатным или внештатным добытчиком закрытых шпионских сведений на внешнеполитическом направлении своей деятельности. Кадровики в этих институтах были четко ориентированы на отбор нужных кандидатов – и свою работу они выполняли добросовестно, на полную катушку и при этом дело свое туго знали. Уверен, что в период обучения все парни (а иногда также и девушки) из числа передового институтского студенчества имели в той или иной форме соответствующие беседы в кадровых подразделениях этих институтов. Все, кроме, однако, представителей «касты неприкасаемых» – детей из числа партийной и государственной номенклатуры высшего звена. Туда рядовым кадровикам было велено без спросу не соваться, да они и сами желания особого не высказывали – зачем искать на свою голову и прочие многострадальные части тела ненужных приключений?

Крайне интересная, между прочим, складывалась в результате такой кадровой политики картина в руководстве советской внешней разведки. С одной стороны, часть руководителей разведки пришли на работу из партийных органов или из МИДовских структур. По сути, безо всякого чекистского образования и без соответствующего чекистского опыта работы в контрразведывательных звеньях. Во времена руководства Молотовым-Вышинским тогдашней основной структурой разведки – Комитетом информации при МИД СССР или даже при СМ СССР – это было вполне обычной (хотя и достаточно порочной) практикой. А уж затем дети очень и очень многих руководящих работников ПГУ пошли обучаться после школы прямиком в МГИМО – по установленной Инстанцией для внешнеполитической разведки (как, впрочем, и для ГРУ ГШ ВС СССР) квоте. И хотя эта квота была формально установлена для пополнения кадров разведки, но попасть туда на работу они отнюдь не стремились. Многие их них (перечислять не буду, они и так хорошо всем известны) в результате стали не только Чрезвычайными и Полномочными послами СССР, России и других стран, но и заняли очень высокие, ключевые должности в структурах Министерств иностранных дел СССР, России, других государств СНГ. Почему они не стремились, по примеру своих родителей, попасть на работу в разведку – я в этом вижу не только их собственный личный выбор, но и прямую подсказку, рекомендацию со стороны родителей. Действительно, ну кому хочется, чтобы их родное дитя буквально ни с того, ни с сего, просто так, было бы «вышвырнуто за шкирку» из зарубежного советского или российского представительства местными властями только по той причине, что очередным предателем Родины вдруг решит стать какой-нибудь Олег Гордиевский, Василий Митрохин или Александр Потеев, не говоря уже о Владимире Пигузове, бывшем секретаре парткома (!) Краснознаменного института КГБ?

Исключений здесь было, увы, не столь уж много. Взять хотя бы того же сына одного из самых заслуженных, на мой взгляд, работников советской внешней разведки послевоенного периода, моего земляка Якова Прокопьевича Медяника – Александра, который вовсе не по мидовской карьерной лестнице потихоньку успешно карабкался, как многие дети замов В.А.Крючкова, а лишь к 2000 году стал в составе правительства Михаила Касьянова первым заместителем министра по делам федерации, национальной и миграционной политики РФ. Даже врагу было бы трудно пожелать в наши времена чего-то похуже подобной номенклатурной должности – по моему разумению, это вам далеко не то же, чтобы на Смоленской-Сенной площади дуэтом с Марией Захаровой перед иностранцами выпендриваться и публично демонстрировать уровень своего далеко не всегда высокого дипломатического профессионализма и достойного дипломатического интеллекта…

После ухода В.А.Крючкова из внешней разведки на пост Председателя КГБ СССР в ПГУ, как известно, долго не назначали преемника на его место. Хотя карьерные битвы «бульдогов под ковром» развернулись тогда очень нешуточные. До сих пор не понимаю, какое препятствие «на самом-самом верху» помешало тогда стать начальником ПГУ КГБ СССР Николаю Сергеевичу Леонову? Хотя очень многие и в руководстве, да и среди рядового оперативного состава разведки хорошо знали, что сам Владимир Александрович не раз и не два в беседах называл Николая Сергеевича самым достойным кандидатом на это место после своего ухода. При всем моем неизменном уважении к ныне уже покойному Леониду Владимировичу Шебаршину я всегда считал и по-прежнему считаю, что по уровню своей профессиональной и политической подготовки, по приобретенному опыту Н.С.Леонов стоял все же несколько выше, чем его бывший заместитель в Управлении «РИ» (основном информационно-аналитическом звене разведки). Они оба являлись выпускниками МГИМО, и в советские времена это было непременным кадровым условием для назначения на этот пост.