Владимир Невярович - Русская Атлантида

Незадолго до своей смерти Николай Иванович написал: «Девочка, а как сильна, как будто уже мастер. Подумаю иногда, да и станет страшно… личная жизнь грозит превратиться в трагедию». Крамской не зря волновался за судьбу своей дочери. Избежать трагедии на личном фронте ей действительно не удалось.

Её возлюбленный, Сергей Сергеевич Боткин, врач и коллекционер живописи, сын известного профессора медицины Сергея Петровича Боткина и брат царского лейб-медика Евгения Сергеевича Боткина, уже после помолвки с 16-тилетней Софьей, неожиданно влюбился в её подругу, дочь знаменитого мецената Павла Михайловича Третьякова Александру, и женился на ней.

На портрете Софьи, написанном ее отцом в 1882 году («Девушка с кошкой»), как раз и запечатлено состояние дочери, пережившей предательство жениха и близкой подруги. И еще одна интересная деталь: даже неискушенный зритель, сравнив этот портрет Сони Крамской со знаменитой картиной Ивана Крамского «Незнакомка», отметит несравненное сходство этих столь разных по художественному замыслу и социальному статусу персонажей.

Картина И. Н. Крамского «Девушка с кошкой».

Правда, ныне исследователи в большей степени склоняются к тому, что образ Незнакомки был сборным. То есть, в нем собраны черты не одной Софьи, а сразу нескольких женских образов. Тем не менее, весомая часть облика Софьи Крамской в «Незнакомке» просматривается весьма отчетливо.

В 1884 году Софья путешествовала вместе с отцом по югу Франции, где много занималась этюдами и пейзажной живописью. Это было последнее заграничное путешествие замечательного русского художника, ушедшего из земной жизни через несколько лет…

Софья всё же смогла найти свое счастье в любимом человеке, Георгии Федоровиче Юнкере, он был юристом по образованию. И хотя муж не обладал художественным дарованием, но был близок к литературе, искусству, увлекался историей, собирал сведения о декабристах.

После смерти своего отца Софья продолжала обучаться живописи, беря уроки у А. Д. Литовченко, А. П. Соколова, А. И. Куинджи и некоторых других российских мастеров. Она участвовала во многих выставках и известность ее в России неизменно возрастала.

Свидетельством того было приглашение Софьи Ивановны Царской Семьей во дворец, где она выполнила ряд портретов Императрицы Александры Федоровны, Наследника Цесаревича Алексея и Великих Княжон.

Много сил вложила Софья Ивановна в дело строительства и формирования коллекций картин на родине отца в городе Острогожске Воронежской губернии. Во вновь выстроенную художественную картинную галерею передали свои работы многие известные русские художники: Репин, Ярошенко, Куинджи, Корзухин и некоторые другие…

В 1916 году Софья Ивановна потеряла мужа. Причина его смерти мне неизвестна. Не имею также сведений, были ли у Софьи и Георгия Федоровича дети. По всей видимости, брак был бездетным.

После революции 1917 года Софья активно ищет работу, подвизаясь в издательствах, трудовой школе, в музее антропологии и этнографии и даже в антирелигиозном музее в Зимнем Дворце (оставаясь по убеждению православной христианкой).

Она также всячески старалась помочь своим многочисленным друзьям, большинство из которых относились к категории «бывших», что сыграло в дальнейшем свою роковую роль.

«25 декабря 1930 года она была арестована по статье 58-II УК РСФСР за контрреволюционную пропаганду. Ей вменялось в вину создание «контрреволюционной группировки из бывшей знати, ставившей себе целью проведение своих людей в разные советские учреждения на службу для собирания сведений о настроениях.

5 апреля 1931 года дело было направлено для внесудебного разбирательства на тройку при ПП ОГПУ с ходатайством о применении к обвиняемой Юнкер-Крамской высшей меры социальной защиты – расстрела. 11 апреля вышло постановление выездной сессии Коллегии ОГПУ, предписывающее выслать художницу Юнкер-Крамскую в Восточно-Сибирский край сроком на три года» 6 6 Софья Ивановна Юнкер-Крамская, cyclowiki.org/wiki .

За день до предполагаемой отправки после тяжелых переживаний у Софьи Ивановны развился тяжелый паралич, в виду чего ее отправили в тюремную больницу. И все же в мае того же года больную и парализованную женщину отправили по этапу в Красноярск, где она пыталась работать. Но в Красноярске произошел повторный инсульт с парализацией левой половины тела. Испытывая невыносимые моральные и физические страдания, она написала слезное письмо Е. П. Пешковой с просьбой о помощи. Та откликнулась и, видимо, реально похлопотала, используя свои связи. 25 марта 1932 года Софью Ивановну по состоянию здоровья освободили и даже разрешили вернуться домой. Но полностью ее реабилитировали лишь спустя более чем через полвека со дня ее смерти, в 1989 году.

Умерла Софья Ивановна Юнкер-Крамская в 1933 году в Ленинграде. Точные причины смерти неизвестны. Оба ее брата, видимо, опасаясь разглашать истинную причину болезни и смерти, указывали, что сестра умерла от сепсиса, случайно уколов руку рыбной костью. Причем, по их словам, ее мучения продолжались около четырех лет и были ужасны. Так ли это было на самом деле или нет, предстоит уточнить современным исследователям. Согласно сведениям, опубликованным в одном из литературных источников, брат Софьи Анатолий Иванович Крамской, несмотря на свою «благонадежность», тоже косвенно пострадал от новой власти и слезно обращался за помощью к той же Екатерине Павловне Пешковой с просьбой похлопотать о возвращении из ссылки своей падчерицы Александры Павловны Цвылевой с ее мужем и внучкой Еленой Владимировной Афанасьевой. Вот такая печальная история приключилась с нашей таинственной «Незнакомкой». Слышал ли кто о ней раньше?

« В лунном сиянии снег серебрится;

вдоль по дороге троечка мчится…»

Когда же и где я услышал впервые этот чудесный романс? Даже не могу вспомнить. Всё слилось в единый целостный клубок нераздельных воспоминаний.

В памяти замелькали кадры: концерты в Воронеже Бориса Штоколова, Владимира Атлантова и Олега Погудина (в разные, конечно, годы); Евгения Смольянинова исполняет романс с характерными звонкими вокальными подъездами в каком-то кинофильме и на своем сольном концерте; или вот я открываю романс в только что купленных нотах и сажусь за фортепьяно…

Нет, что-то здесь не то! Всё это было, но гораздо позже. А кто же, кто принес мне впервые радость услышать это чудо? И вот всплывает еще один эпизод, когда на кухне я вдруг слышу по радио проникновенное пение, возможно, это была Изабелла Юрьева или Алла Баянова. В изумлении я застываю на месте и слышу жестокие по своей силе слова: