Сергей Степанов-Прошельцев - Нижегородский край. Штрихи биографии. История Нижегородчины

История денег всегда была динамичной и нередко трагической. Девальвация валюты, введение новых налогов, денежные реформы в России чаще всего оборачивались мятежами, погромами, войной сословий.

Монеты нижегородской чеканки

Самыми древними монетами являются монеты из электра, или электрона, — сплава золота и серебра, появившиеся в греческом городе-государстве Лидии в Малой Азии в 685 году до нашей эры. На Руси первая «денга» была выпущена великим князем Владимиром в 972 году уже новой эры. Но, оказывается, свои копейки штамповали не только в Киеве, Новгороде и Владимире.

В 1961 году в лесу у села Черная Промза Большеберезняковского района Мордовии колхозники нашли глиняный горшок, в котором хранилось свыше ста золотоордынских и почти две с половиной тысячи русских монет. 1707 из них были отчеканены в Нижнем Новгороде. До этого археологи и нумизматы даже не подозревали, что такое вообще могло быть. А оказалось, что великий князь суздальско-нижегородский Дмитрий Константинович спокойно чеканил свою монету ещё с 1366 года – гораздо раньше, чем это стали делать в Москве.

Спустя двадцать лет после удивительной находки в Мордовии в песке на берегу Тёши около села Пятница Арзамасского района был выкопан еще один клад — из 42 серебряных монет. Все они были «родом» из Нижнего и Городца, когда там правил брат Дмитрия Константиновича, Борис. Городецкие монеты представляли собой тонкие листки неправильной овальной формы размером с ноготь. На их лицевой стороне был изображен четырехконечный прямой крест с точками между концами, а на монетах Дмитрия Константиновича – летящая птица. На обороте — непонятные письмена, похожие на арабскую вязь. Это была дань ордынским ханам — только они тогда разрешали или не разрешали чеканить русским князьям свои монеты. Впрочем, после Куликовской битвы начинают исчезать с монет и арабские буквы.

Последним, кто чеканил монеты на Нижегородчине, был князь суздальский и городецкий Иван Васильевич Горбатый (Центральный архив Нижегородской области, ЦАНО). Даже после того, как Нижегородское княжество стало подчиняться Москве (это случилось в 1451 году), он продолжал своевольничать.

Впрочем, своевольничали и другие. В коллекции Юрия Артемьева из Балахны есть деньги, пущенные в оборот в 1917 году нижегородским акционерным обществом «Свобода». Временное правительство приравняло их к «керенкам», но вскоре власть захватили большевики, и эти деньги стали никому не нужны. Наконец, в начале девяностых годов прошлого века на Нижегородском заводе имени Фрунзе были выпущены собственные, «заводские» деньги — так называемые «зелёнки», которыми рабочие рассчитывались, в столовой.

«Чумные» монеты тоже воровали

В 1654 году Нижегородчину навестила страшная азиатская гостья — бубонная чума. Эта «трясовица с пятнами » (Центральный архив Нижегородской области, ЦАНО) косила людей тысячами. Нижегородский воевода сообщал в Москву о том, что «августа с 31 числа по ноябрь по 25 число померли: Благовещенья монастыря архимандрит Сергий, Спасского собору протопоп Конон, да соборных и приходских церквей попов и дьяконов 13, всего же в Нижнем от морового поветрия померло скорою болезнью всяких чинов 1836 человек, а в Нижегородском уезде с язвами и без оных 3666 человек» (там же).

Чтобы смертельная болезнь не распространялась, принимались самые разнообразные меры. Ставили «заставы крепкие», «засекали» дороги, перекапывая их рвами и заваливая срубленными деревьями. Дома, где умирали пораженные чумой, сжигали. А в феврале 1655 года вышел уникальный царский указ: «денги золотые и сосуды золотые и серебряные и деревянные заморные (побывавшие в руках у больных чумой, – С.С.-П.) мыть в реке текущей и выносить на реку не дотыкаючись руками здоровых людей, коих Бог пощадил, а мытые сосуды с немытыми не мешать» (Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских при Московском университете. Книга вторая. Москва, издательство университета, 1883).

Но государев указ выполнялся только в первые дни. Когда в Нижнем стали отмывать в Волге «чумные» деньги, возник соблазн, и часть их была похищена. Отмывальщиков совсем не смущало то, что можно заразиться и умереть от «черной смерти».

История склонна к повторам

Да, к сожалению, это так.

Один из денежных бунтов, получивший название «соляной», произошел в Москве два с половиной века назад, причем его закоперщиками были арзамассцы — служивые люди Дмитрий Нетесов, Иван Исупов и Панкрат Нечаев.

В 1646 году все прямые налоговые сборы в России были заменены одним косвенным — акцизом на соль. Но уже через год боярская Дума вернулась к прежним налогам, в частности, к так называемым «стрелецким деньгам», однако потребовала, чтобы их уплатили за два прошедших года. Это вылилось в массовые народные волнения в 1648 году. Дело закончилось убийством бояр Плещеева, Траханиотова и инициатора введения соляного акциза — думного дьяка Назара Чистого. Своего дядьку, Бориса Ивановича Морозова, который был крупнейшим нижегородским вотчинником, царь все-таки умудрился спасти, отправив его в ссылку. Последние дни боярин доживал в отдаленном монастыре.

Но прошло 14 лет — и снова всё повторилось. На этот раз страсти разгорелись из-за медных денег, которые принуждали брать наравне с серебряными. И опять в числе «идейных вдохновителей» бунта был нижегородец Мартын Жедринский. Почему — даже предположить трудно. На роль народного лидера он не претендовал.

Началось всё с того, что к Стрелецкому приказу кто-то подбросил письмо с требованием казни царского тестя Ильи Милославского. Жаждали крови также его родственника Ивана Милославского и сборщика «пятой деньги» Василия Шорина. Последний, «построшась убийства, скиня с себя доброе платье, вздел крестьянское и побежал с Москвы в телеге» ( Буганов В. И. Медный бунт 1662 года. Москва, издательство « Молодая гвардия », 1968).

Дальнейшие события накатывали стремительно. Прознав про это, огромная толпа двинулась в Коломенское, где находился царь. Но тот, « видя их злой умысел, что пришли не по добро и говорят с угрозами, и проведав, что стрельцы к нему на помощь пришли, закричал и велел тех людей бити и рубити до смерти и живых ловити» (там же).

При «распросе» Мартыну Жердинскому «дано было на дыбе тридцать ударов». Спустя день – ещё сорок. Его хотели казнить, но государь неожиданно «смилостивился» и повелел «отсечь токмо руку» и отправил в ссылку (ЦАНО).