Сергей Степанов-Прошельцев - Нижегородские ангелы и демоны. Известные и неизвестные люди Понизовья

Первый большой успех принёс ему этюд «Голова мальчика». За него он получил серебряную медаль. А картина «Приезд станового на следствие» была выставлена в Академии художеств и тоже удостоена награды. «Молодой художник поднимает выпавшую из рук Федотова кисть», — писал критик Стасов (Стасов В. В. Перов и Мусоргский. Журнал «Русская старина», 1883, №5). «Перов – это Гоголь, Достоевский и Тургенев в живописи», — вторил ему первый биограф художника (Собко Н. П. Василий Григорьевич Перов: его жизнь и произведения». Санкт-Петербург, издательство Д. А. Ровинского, 1892).

Едва на Соловки не угодил

Но шумный успех едва не закончился печально. Эскиз картины «Сельский крестный ход на Пасхе» и картина «Чаепитие в Мытищах» вызвали крупный скандал. Изображать подвыпивших священнослужителей до Перова никто не осмеливался.

Владельца художественной галереи Павла Третьякова начали бомбардировать письмами. Примерно такого содержания: «Разве Вам от Святого Синода не сделан запрос, на каком основании Вы покупаете такие безнравственные картины и выставляете их публично? Перову вместо Италии как бы не попасть на Соловки».

Заинтересовалась художником и полиция. Картины с выставки быстренько убрали, с коллекционера Третьякова взяли подписку о том, что он больше не станет публично их демонстрировать.

А Перов между тем находился вне досягаемости полиции. Он путешествовал по Западной Европе — эту поездку оплачивала Академия художеств. Путешествовал не один, а с молодой женой — Еленой Шейс.

Однако знакомство с музеями Берлина, Дрездена, Парижа, Италии не приносит художнику удовлетворения. Его тянет на родину, и он обращается с письмом к руководству Академии художеств, просит дать ему разрешение досрочно вернуться в Россию. В 1864 году такое разрешение он получает. И возвращается с триумфом. Новые его работы, особенно «Проводы покойника», сразу же определили бесспорную роль Перова как лидера нового направления в живописи — критического реализма. «Как сделал художник, мы не знаем, – это тайна его высокого таланта, но сердце сжимается, хочется плакать», — писал Дмитрий Григорович. (Григорович Д. В. Полное собрание сочинений в 12 томах. Санкт-Петербург, издательство А. Ф. Маркса, 1896 (приложение к журналу «Нива»). « Художество выступило тут во всем величии своей настоящей роли: оно рисовало жизнь, оно объясняло ее, оно произносило свой приговор над ее явлениями», – вторил ему Стасов в статье «Перов и Мусоргский».

Как «Тройка» стала двойкой

В 1866 году Василий Перов написал одну из своих лучших и самых загадочных картин — «Тройку». Изображенное на ней врезается в память намертво: дети тянут по снегу обледенелую бочку с водой. Но как это исполнено!

Художник долго искал натурщиков. Однажды случайно встретил крестьянку с сыном, возвращавшихся с богомолья. И сразу понял: мальчик – именно тот, который должен стать стержнем картины. И долго уговаривал мать, чтобы она разрешила подростку позировать. Предлагал деньги.

Но женщина не соглашалась:

— А вдруг на него порчу наведёте своим художеством? Возьмёт и умрёт, что я тогда делать буду? Он у меня один кормилец.

Перов все же заполучил натурщика. И картина произвела подлинный фурор. Но за успех нужно было расплачиваться. Спустя два года женщина, у которой художник выкупил на время её первенца, пришла к нему домой. Пришла в слезах.

— Сыночек мой заболел оспой и умер, — сказала она. – И в этом – ваша вина.

Василий Григорьевич спросил убитую горем мать, что он может для неё сделать.

— Отдайте мне эту картину. Пусть хоть так сын вернётся ко мне.

Перов объяснил, что это невозможно, что «Тройку» приобрёл коллекционер. Единственное, что он может посоветовать, — посетить его галерею, увидеть своего Егорушку на полотне.

Он проводил незваную гостью к Третьякову. Но смотреть, как женщина, стоя на коленях, молится на картину, как на икону, не было сил. И Перову пришлось написать портрет её сына, который она пристроила рядом с образами Христа-Спасителя и Божией Матери.

Но художник все равно не искупил своей вины. Не прошло и года, как умирает жена, оставив его с тремя маленькими детьми. А ещё через несколько месяцев покидают этот бренный мир старшие ребятишки — Коля и Надя… Сам он скончался от чахотки в 1882 году.

Анализируя творчество Перова, особенно портретное, современные исследователи пришли к ошеломляющему выводу. Большинство тех, кто позировал художнику, умирало через два-три года. Это касается и «Фомушки-сыча», и купца Камынина, и отца и сына Резановых, и его первой жены, Елены Эдмундовны, и других. Что это? Совпадение? Или художник с такой тщательностью переносил на полотна жизнь, что в натурщике её практически не оставалось?

А теперь о самом Ступине. Колоритная это была фигура.

Отец-основатель

Сегодня в этом парке развлекается молодежь. Оттягивается пивом, покуривает. Взлетают выше ели крылатые качели, вертятся карусели, колесо обозрения, работают другие аттракционы. О том, что раньше здесь было Всехсвятское кладбище, уже мало кто помнит.

А это было именно так. Здесь хоронили людей состоятельных – арзамасских купцов, священников, чиновников, врачей, учителей. Здесь можно было увидеть мраморные склепы, гробницы из тесаного камня, братскую могилу воинов, погибших в боях с Наполеоном, золочёные надписи на граните. Была здесь и могила отца Аркадия Гайдара.

Увы, большевики надругались над мёртвыми. Сейчас их кости покоятся под асфальтом. В том числе и прах основателя Арзамасской художественной школы Александра Васильевича Ступина, унёсшего с собой в мир иной немало тайн.

Александр Васильевич родился в 1775 году. Уже не юноша – ему исполнилось 24 года, он, как значится в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, « будучи мещанином города Арзамаса из вольноотпущенных, движимый любовью к искусству, оставил в этом городе свой дом, жену и детей, прибыл в Санкт-Петербург и поступил вольноприходящим учеником в Академию художеств. Окончив курс в 1805 году с аттестатом второй степени, возвратился в Арзамас и завёл там рисовальную школу – первое и в течение долгого времени единственное частное учреждение подобного рода внутри России».

Но спустя много лет выясняется, что на самом деле Ступин — не Ступин. Как утверждают краеведы Сарова, Александр Васильевич был внебрачным сыном дворян Петра Соловцова и Борисовой, имя которой по сей день неизвестно. Борисова умерла спустя три года после рождения сына, а Соловцов передал ребенка на воспитание в семью Ступиных, у которых своих детей не было. Тем не менее, по мнению профессора Нижегородского государственного университета Андрея Седова, академик живописи знал, кто его настоящие родители. И совершенно не случайно, что, Ступин с учениками взялся расписывать иконостас в Успенском соборе Сарова, а также Никольскую церковь – именно в Сарове похоронен Петр Соловцов, который вместе с братьями пожертвовал Саровскому монастырю огромный 550-пудовый колокол.