Сергей Степанов-Прошельцев - Нижегородские ангелы и демоны. Известные и неизвестные люди Понизовья

Сейчас уже, разумеется, трудно понять, но, похоже, разгадка как раз и скрывается между строк того самого завещания. Оно составлено так, что некоторые его параграфы можно трактовать двояко — наверное, Александр Васильевич предвидел, что всё случится не по правилам. И тем самым пытался обезопасить внуков от напористого бывшего зятя. И некая сумма была припрятана.

Полтора века назад (академик живописи скончался 31 июля 1861 года) в бумагах Александра Васильевича нашли какие-то планы и схемы, но на них не обратили внимание. Да и завещание читали не слишком внимательно. А ведь в его черновике фраза «дом на улице Прогонной с усадом» была подчеркнута жирной чертой. И больше таких подчеркиваний не имелось. Не в этом ли «усаде» зарыт был клад?

Но где теперь «усад», где теперь улица Прогонная?

«Это человек отважный, не колеблющийся, не отступающий, умеющий взяться за дело, и если возьмётся, то уж крепко хватающийся за него, так что оно не выскользнет из рук; с другой стороны, человек безукоризненной честности, такой, что даже и не приходит в голову вопрос: «можно ли положиться на этого человека во всём безусловно?», – писал о Кирсанове Николай Чернышевский в своём романе «Что делать?». Прототипом этого литературного персонажа стал Иван Михайлович Сеченов, ученый-энциклопедист уровня Михаила Ломоносова. Его вклад в науку неоценим. Он занимался физиологией, психологией, философией, антропологией, химией, физикой, биологией. В круг его интересов входили также патология, анатомия, гистология, токсикология, он был военным инженером, естествоиспытателем. Его помнят, а вот роман Чернышевского исключили из школьной программы по литературе. С одной стороны, наверное, справедливо: художественных достоинств у этого произведения можно найти разве что только под микроскопом. Но с другой стороны, теперь о Кирсанове, Лопухине, Рахметове, Вере Павловне практически никто не знает, хотя эти образы на протяжении многих десятилетий вдохновляли людей на подражание. Герои романа Чернышевского был революционерами, Кирсанов и Лопухин тоже исповедовали прогрессивные для того времени взгляды, а революционеры сегодня не в чести, хотя революции тем не менее совершаются, причем разного толка: и «бархатные» — якобы демократические, и кровавые, фашистские. Однако революционные преобразования затрагивают и другие сферы, прежде всего науку.

Усадьба в Тёплом Стане

Иван Михайлович Сеченов появился на свет в далёком от нас 1829 году. Никто не знал тогда о рождении гения — мир был занят своими делами. На Урале найден первый в России алмаз, Россини представляет на суд зрителей свою оперу «Вильгельм Телль», Александр Пушкин путешествует по Кавказу, хотя это и чрезвычайно опасно — идёт война с Турцией…

«Местность, где я провёл детство, принадлежит, я думаю, к наименее живописным, — вспоминал Иван Михайлович в своих «Автобиографических записках», изданных в 1907 году. – Чёрная, почти как уголь, земля, изрезанная в пологих впадинах оврагами, без единого деревца или ручейка на вёрсты с единственным украшением – редкой рощей, виднеющейся на горизонте в виде тёмных четырёхугольников» (здесь и далее цитируется по книге « Автобиографические записки Ивана Михайловича Сеченова». Москва, издательство Академии наук СССР, 1945).

Но не всё так плохо в этих краях. Есть и свои прелести. Такого лугового разнотравья, наверное, больше нигде не встретишь. Тут и ковыль, и васильки, и белоголовый клевер, и шалфей… А под богатой травяной растительностью – слой чернозёма, который кое-где больше метра в толщину! И он как будто смочен дождём – отливает, как вороново крыло…

Земля эта настолько плодородна, что, как говорят, оглоблю всунь — и та зазеленеет. И люди здесь селятся с давних времён. Село Тёплый Стан – родина Сеченова, которое сегодня носит его имя, – было основано в 1552 году Иваном Грозным во время его третьего похода на Казань. Согласно легенде погода в то время была не ахти, но когда войско расположилось на ночлег у реки Медянка, неожиданно потеплело. И становище своё царь нарёк Тёплым Станом.

Родословная

Первым владельцем этого села был Осип Иванович Ермолов, предок знаменитого генерала Алексея Ивановича Ермолова, героя Отечественной войны 1812 года и кавказских баталий. Ермоловы, кстати, утверждали, что ведут свою родословную от Чингисхана, и это, похоже, так. В 1506 году Арслан-мурза Ермола выехал из Казани на службу к великому князю Московскому Василию Ивановичу и получил в крещении имя Иоанн. Это был, вероятно, прадед Осипа Ивановича.

Осип Иванович Ермолов тоже проявил себя как храбрый воин. За оборону Москвы во время Смуты царь Михаил Федорович наградил его обширными поместьями. Но государь схитрил: поместья эти были на окраине России, и Ермолову нужно было создавать здесь заслон от врагов.

Хозяин Тёплого Стана практически в этих краях не появлялся. Вскоре он был отправлен послом в Персию. Потом случилось так, что в 1631 году, за несколько лет до смерти, Осип Иванович постригся в монахи. Он окончил свою жизнь в Нижегородском Благовещенском монастыре, презентовав богоугодному заведению значительную часть своих владений. Но каким образом этой частью поместья завладели костромские дворяне Сеченовы, выяснить мне не удалось. Известно лишь то, что в 1752 году Дмитрий Сеченов, имевший ещё и земельный надел под Костромой, передал свои вотчины брату, Ивану Андреевичу, отставному капралу. Потом по наследству они достались деду Ивана Сеченова – Алексею Ивановичу.

Сеченов писал в своих «Автографических заметках»: «Дед наш, Алексей Иванович Сеченов, хоть и был зажиточным помещиком, но детей учил на медные гроши, а сыновей по господствующему в екатерининские времена обычаю записывал в ранней юности в гвардейцы». И отец Сеченова, Михаил Алексеевич, тоже служил в одном из самых престижных в то время Преображенском полку и вышел в отставку в звании секунд-майора.

В семье, кроме самого Сеченова, было еще четыре брата – Алексей, Александр, Рафаил и Андрей и три сестры – Анна, Варвара и Серафима. Будущий физиолог был самым младшим. Отца он застал уже стариком. В 1839 году Михаил Алексеевич умер. Иван Михайлович запомнил его седым, в мягких сапогах, черных плисовых штанах и в венгерке, с неизменной трубкой в зубах. Отец любил лошадей, сам их кормил, водил на водопой. Как вспоминал потом учёный, он научил сына игре в биллиард, но каждый раз ему проигрывал и злился по этому поводу. «Не помню , — писал Иван Михайлович, – чтобы он кого-то из детей приласкал или наказал». Это и понятно. Его вообще ничего кроме лошадей не волновало. Отец Сеченова даже ни разу не ездил в Симбирск (Курмышский уезд входил тогда в состав Симбирской губернии) на выборы предводителя дворянства.