Виктор Бронштейн - Лабиринты судьбы. Между душой и бизнесом

Не случайно как-то раз мама искренне признавалась, что её, по сути, первый ребёнок – это мой сын Андрей. Его она и нянчила, и помогала растить. Нянек чужих в первом браке никогда не было. Справлялась и жена, и мама, и её муж Виталий Николаевич. Последний особенно не сходил с уст малыша. В одной оградке, увы, они упокоились навеки.

Мама по стихам знала до дна мою душу, все радости и переживания, несмотря на 90-летний возраст, очень любила и знала даже наизусть некоторые мои стихи и строфы. Мой последний сборник «Жизнь, играй своё дивное скерцо» сопровождал её до последнего вздоха. Накануне ухода из жизни мама попросила меня прочитать «Два тополя». Это была её последняя просьба. Послушав стихотворение, она с еле заметной улыбкой закрыла глаза, оказалось, что навсегда. Последние слова, воспринятые мамой на земле: «Прах их, Господи, упокой».

Может быть, даже для такого прощания и успокоения мамы и стоило писать стихи. Но вернёмся к детям.

Моя встреча с сыновьями в этой жизни происходит поглаже и поглубже. То ли дело в том, что младший сын при разводе был мал, и основной совершенно неожиданный удар приняла только дочь, то ли он просто другой. В общем, недоразумений и недопонимания ни с кем из сыновей никогда не было и нет. Но зато и стихов дочери посвящено на порядок больше. Не было недоразумений никогда и с нежно любящим родителей и весь мир Андрюшей.

Надеюсь, что на радость, не на беду, выпали мне изрядные заботы не только о духовной, но и о материальной составляющей житья-бытья детей. Когда-нибудь в их руках окажется судьба моего немалого бизнеса или как минимум капитала. Он, конечно, не так велик, как у Билла Гейтса, но Гейтс почти весь капитал пожертвовал на нужды борьбы с малярией, а детям оставил даже меньше, чем могу дать я. В этом, думаю, великая мудрость главного предпринимателя планеты. Как сделать так, чтобы свалившееся на детей богатство не придавило и не искалечило их жизнь? Для богатых наследников, чтобы не впасть в депрессию, только один выход – это увлечённость самой работой, будь то наука, искусство или бизнес. Строго говоря, мощного материального стимула, как и борьбы не только за выживание, но даже за достойное житьё-бытьё, у богатых наследников нет.

Особенно страшно, когда весь груз наследства сваливается на ещё неоперившихся детей школьно-институтского возраста. Такая ситуация тем более вероятна, чем старше отец. Для бизнесменов типичной стала ситуация рождения детей– «внуков» – во второй, а иногда и в третьей молодости. А если при маленьких или недостаточно взрослых детях отец в разводе с женой, как, например, я, то дополнительных трудностей не счесть.

В случае ухода в лучшие миры хозяина бизнеса формально наследниками становятся неокрепшие дети, а фактически может начать безраздельно править балом законная представительница детей, бывшая жена, заинтересованная, кстати, именно в таком сценарии. А уж в чём не заинтересованы бывшие, так это в женитьбе отца общих детей и в появлении при отсутствии завещания главной наследницы и наиболее вероятной соуправительницы фирмы.

До моей женитьбы резко сдерживало ситуацию и снижало степень опасности только наличие старшего сына, рождённого в другой семье. Он был долгие годы главный наследник на период взросления младших детей.

Если кому-то повезло меньше и нет надёжной жены, либо старшего сына, либо он рождён с женщиной, которую следует опасаться, то ситуации не позавидуешь. При таком раскладе было бы разумно одну или несколько долей своего бизнеса обменять на аналогичные доли чужого, но хорошо знакомого бизнеса близкого родственника или надёжного друга с тем, чтобы в обоих случаях управлять коллективно. Сформированный совет учредителей должен соблюдать не только интересы фирмы, но в первую очередь интересы детей-наследников. Отсутствие гипотетической возможности у бывших жён пользоваться плодами деятельности фирмы делает жизнь бывшего супруга и бывшего единоличного собственника намного безопасней. Правда, допустить чужих к капиталу могут решиться считаные единицы. Здесь необходимо взвешивать все риски. Нам кажется, что наработанная годами собственность принадлежит нам и детям навечно. Но увы. Театр жизни быстро, причём нередко очень неожиданно, пустеет, а собственность остаётся и впоследствии чаще всего распределяется совсем не так, как хотелось бы основателю фирмы. Де-факто мы часто уходим от ответственности за то, что будет после нас, забывая, как «коротки наши роли» (цитата из самого, пожалуй, известного стихотворения Ивана Елагина):

В Европе в отличие от нас немалое распространение получил институт трастового управления. Трастовая компания вместе с наблюдателем из числа близких к завещателю лиц может управлять активами до наступления любых событий, указанных в завещании (окончание института, женитьба, появление детей и наследников и т. д.).

Об уходе из жизни нужно помнить всегда. Ещё при безбожных коммунистах призывал к этому В. Г. Распутин. В старом советском фильме «Жестокость», снятом, кстати, по повести Павла Нилина, начинавшего свой путь в Иркутске, не раз звучала фраза: «Мы отвечаем за всё, что было при нас», – а в конце фильма как откровение, как итог духовной жизни главного героя родилась у него сокровенная мысль: «Мы обязаны отвечать и за всё, что будет после нас».

Как эта мысль не сродни с отвратительным расхожим высказыванием, которым, по всей видимости, руководствуется созданное Западом общество сверхпотребления и экологической безответственности: «После нас хоть потоп».