Иван Бондаренко - Исповедь несостоявшегося человека

Все, от руководства страны до оппозиции, объявили войну коррупции и ведут на всех фронтах «беспощадную» борьбу сами с собой.

Коррупцию победить нельзя, ее можно изжить, если суметь воспитать нового человека, лишенного всяческих человеческих пороков, способствующих этой самой коррупции. Но это, скорее всего, утопия.

Во времена рабовладельческого строя самыми жестокими надсмотрщиками над рабами были бывшие рабы.

Нечто подобное происходило и у нас в лагерях и тюрьмах, да и не только там, но и в нашей повседневной жизни. Нигде в мире не издевались, не унижали, не глумились над своим народом так, как делали это мы.

И все от того что власть дали, или они сами ее взяли, вот такие никчемные людишки, которым неведомо такое понятие как честь и достоинство.

Благородный человек никогда не пойдет на подобную низость, ему и в голову не придет мысль предавать, глумится, издеваться над человеком.

Наверное, я неисправимый идеалист. И, скорей всего, воспитать нового высоконравственного человека – это невыполнимая задача: слишком глубоко мы увязли в пороках. А так хочется попробовать пожить в таком обществе цивилизованных, добрых уважающих друг друга людей.

Может, не все, но многие считают, что чем жестче законы, тем легче искоренить коррупцию, преступность. Нет, категорически нет, все дело в воспитании.

Практически нет коррупции, воровства в Скандинавских странах. И, заметьте, там не рубят руки и головы, там так воспитаны люди. Люди, которым с молоком матери внушают и, что важно и в повседневной жизни, собственным примером показывают, что красть это не то, что плохо, это невозможно, это не просто грех, этого не может быть в природе.

А то у нас папа со стаканом в руке рассказывает сыну о том, что пить плохо. Сын, глядя на пьяного папу, наверняка «поверит» в искренность воспитательного процесса.

А со временем и проверит на практике, а прав ли был папа. Наша беда в двойных стандартах: проповедуем одно, а делаем другое, причем другое, диаметрально противоположное первому.

Часто испытываешь такое чувство стыда за своих земляков за границей, что готов сквозь землю провалиться. Какое уж там достоинство, когда безнаказанно можно стыбрить с гостиницы, какую-то безделушку, которую за ненадобностью вскоре выбросят. Так мало того, что украли, так они об этом еще с гордостью и рассказывают. Или шведский стол. Это не надо видеть, потому как стыдно смотреть, как мы затариваемся впрок.

Совсем недавно в подразделениях Госавтоинспекции начали выдавать регистрационные номера на автомобили серии «ВОР-777». Вместо того, чтобы отказаться от столь компрометирующего словосочетания, начался настоящий ажиотаж по скупке «красивого» номера. Покупают даже автохлам с «красивым» номером за хорошие деньги. Дожили. Слово вор у нас не позорное клеймо, а синоним слову успешный.

Помню, еще в детстве всегда говорили: шоферу (водителю) зарплату можно не платить, он скалымит. Он и калымил, прекрасно понимая, что это плохо, но, увы, по-другому, к сожалению, нельзя, жить как-то надо.

Вот так и жили: говорили одно, а делали ровно наоборот.

Придумали даже оправдание своим неблаговидным поступкам: дескать, беру то, что государство, работодатель мне недоплачивает, недодает.

Чем ближе человек к власти, тем более лицемерно из его уст звучали призывы к праведному образу жизни. И так во всем.

Примеры можно приводить до бесконечности.

В мою бытность, работая председателем профкома, секретарем партийной организации, часто приходилось как-то пояснять «социальную справедливость».

Каждому, кто резал правду-матку, давал рекомендации начать с себя.

«Я-то здесь причем?» – удивлялись правдолюбы из числа водителей.

«А как же быть с приписками в путевых листах? Ведь не возмущаетесь, когда в путевом листе пишут больше часов или рейсов, чем фактически было сделано? Откажитесь, коль так уж любите справедливость», – говорил я им.

Помогало, действовало, но не всегда. Каждый брал по мере своих возможностей.

И не факт, что тот правдолюб, дай ему большие возможности, больше власти, оказался бы честнее, порядочнее того, на кого был направлен его праведный гнев.

У нас только кандидаты на выборные должности люди абсолютно «бескорыстные». Если судить по их выступлениям и программам, порой даже достаточно красноречивым, они пытаются нас убедить, что идут во власть исключительно по зову сердца. Ни в коем случае не преследуя никаких меркантильных интересов, идут, забыв о личном, только бы защищать интересы избирателей. И мы как бы им верим.

И таких много, больше, чем нужно, а я говорю о вырождении нации.

На мой неискушенный взгляд, абсолютной честности не бывает. Мы можем быть относительно честными и порядочными во взаимоотношениях друг с другом. Но в отношении государства находим аргументы и оправдания своим, скажем, не совсем честным поступкам. Там не доплатили, там поступили несправедливо, и это дает как бы моральное право на неблаговидные поступки, дескать, как со мной, так и я с вами.

Двойные стандарты дают возможность и, если хотите, право не чувствовать себя непорядочным человеком. Этакая индульгенция для успокоения своей совести.

Как-то в общении с молодежью я говорил:

«Карьеру в наше время можно сделать, будучи профессионалом в своем деле. Но не только… Важны, а может, даже более важны личные качества человека: это его порядочность, честность, терпимость, уважительное отношение к людям. Если коротко, нужно быть просто хорошим человеком».

И это правда. Ведь в большинстве своем мы же видим плохих людей: хитрых, изворотливых, непорядочных, и к ним у нас и отношение соответствующее.

И я, как работодатель, не стал бы двигать по служебной лестнице такого человека, будь он даже профессионал в своем деле.

И в глазах некоторой части молодых людей я видел недоверие к моим словам: уж сильно напоминает, по их понятиям, описанный мною человек «лоха».

Они считают и, наверно, не без оснований, что сделать карьеру с подобным набором человеческих качеств у специалиста в той или иной области своей профессиональной деятельности практически невозможно. У таких нет шансов на успех.

Они думают по-другому: для достижения цели все средства хороши.

И где-то в глубине души, скрепя сердце, я вынужден с ними согласиться.

Но так хочется сказать им, что придет время, когда человек будет подводить итоги жизни. Жизни, может, даже достойной, с успешной карьерой, с материальным благополучием. Но если в ней были непорядочные поступки, человек их будет помнить, не сотрет и не отпустит, а будет теребить душу и сердце.

Были и в моей жизни такие поступки, о которых даже на исповеди нельзя поведать. Но, к большому моему сожалению, уже ничего нельзя исправить.