Иван Бондаренко - Исповедь несостоявшегося человека

© И. Бондаренко, 2016

© ООО «Написано пером», 2016

Мысли, высказанные в данном произведении, далеко не бесспорны и не претендуют на истину в последней инстанции. И высказывал их человек, скорее всего, с завышенной самооценкой.

Автор надеется, что, возможно, читатель задумается над вопросом: «А правильно ли я живу? И что нужно сделать, чтобы жизнь стала лучше, а мы добрее во взаимоотношениях друг с другом, с окружающим нас миром?».

Одно точно могу утверждать: литературный персонаж никого не винит, каждый сам творец своей судьбы.

Мне более шестидесяти лет. Жизнь практически прожита, а каков итог? Где и что было сделано не так, почему постоянно мучает вопрос о нереализованных возможностях?

Хочу заметить, что все упущенные возможности самореализации я отношу только к собственным недостаткам, не обвиняя в этом ни политический строй в стране, ни свое окружение, ни историю, дескать, не в то время и не там родился.

Зачастую люди обвиняют всех и вся вокруг в тех или иных своих неудачах, не утруждая, скорее оправдывая свои поступки и действия, перекладывая ответственность с больной головы на здоровую.

На самом же деле причины всех своих действий или бездействий нужно искать, прежде всего, в себе и только в себе.

К чему это длинное предисловие? Я хочу, чтобы каждый, если таковой читатель найдется, понимал, что не очень легко признаться в своих слабостях даже самому себе, не говоря уже о публичном самобичевании себя любимого. И, если что-то случилось или, наоборот, не случилось в этой жизни, то в этом только твоя заслуга или вина.

Быть честным перед самим собой, уверяю вас, требует определенного мужества. И не ради потехи своего тщеславия я пишу, а чтобы поделится своими мыслями. Может, моя история кому-то поможет избежать ошибок, кто-то задумается о смысле жизни.

Многие не согласятся с тем, о чем я буду говорить, что само по себе уже неплохо. Несогласие заставляет думать и вступать в дискуссию, в дискуссию конструктивную, которая сможет, что маловероятно, помочь докопаться до истины.

Правда (я давно в этом убедился), вопреки расхожему мнению, якобы бывает только одна. Это далеко не так: во многих жизненных ситуациях у каждого своя правда. С этим утверждением, конечно, можно поспорить, но, скорее всего, так оно и есть, у каждого своя правда.

Хочу сразу оговориться, что это не автобиографическая повесть (много чести), это взгляд на наше прошлое и настоящее несостоявшегося человека.

Мне не очень нравится, когда автор начинает свой рассказ о главном герое, как автобиографию: когда родился, когда крестился и так далее…

Поэтому я начну так.

Я родился в 1951 году на Пасху. Мать рассказывала, что повитуха, когда я появился на белый свет, сказала: «Пусть он будет Иван-Богослов, коль скоро он родился на Пасху» Так и назвали – Иван.

Мать утверждала, и у меня нет оснований ей не верить, что я родился 29 апреля. И действительно, когда я позже посмотрел «вечный» календарь, убедился: да, действительно, в 1951 году Пасха была 29 апреля. По документам же я родился 9 Мая. Ну, 9 так 9… Я даже гордился этим обстоятельством, что родился в День Победы.

Произошла даже не ошибка в дате при регистрации нового советского человека, которую я тоже не исключаю. Скорее всего, чиновник или чиновница в ЗАГСе был убежденным атеистом. Настолько убежденным, что даже мысли не допускал, что на какой-то там божественный праздник на свет божий может появиться советский человек. А может быть, было указание сверху: не регистрировать дату рождения детей на церковные праздники. Допускаю и такую абсурдную мысль.

Так что вопрос повышения пенсионного возраста для россиян, над которым бьются чиновники, я давно для себя решил.

Рискую навлечь на себя праведный гнев уважаемых читателей, но я тоже считаю, что для некоторых категорий работников необходимо поднимать планку пенсионного возраста.

Речь, конечно, не идет о шахтерах или нефтяниках-северянах. А вот для чиновников, офисного планктона повышение пенсионного возраста, пройдет безболезненно. Не хотелось бы им (чиновникам) по собственному желанию руководства, по достижении пенсионного возраста лишаться прикормленного места. Да и для бюджета страны существенная экономия: армия чиновников-то ого-го.

Время было послевоенное, голодное. Донбасс, а именно там я родился, был разрушен после войны, люди выживали, как могли.

Детство помню смутно. Только по рассказам. Рассказывали, что в магазине пел почти скабрезные частушки, за исполнение которых продавец-мужчина угощал конфетой или пряником.

Став чуть постарше, в свободное время гонял футбол, но, по правде сказать, свободного времени совсем не было, а если и было, то очень мало. Нужно было дома родителям помогать по хозяйству. В деревне работы всегда хватает. Я, например, помимо прочих дел, пас гусей, причем целый день. Ловили в пруду мелкую рыбешку, и называлась эта мелочь – бубырь. Сейчас ее нет, пропала. И это была не забава, а прибавка к семейному скудному столу.

Знатный рыбак был мой старший брат. Он мог, прямо скажем, на немудреные рыбацкие снасти поймать крупную рыбу: карпа, карася. Как это у него получалось, одному Богу ведомо, но в рыбалке ему и правда всегда сопутствовала удача.

Мать всегда говорила, что любит головы у рыбы, утверждала, что это самая вкусная часть. Что там можно было есть, особенно у бубырей? Только сейчас, с возрастом начинаешь понимать, что матери нужно было всех накормить, ну а самой уж что останется.

И понял я это только тогда, когда сами стали поступать подобным образом: все лучшее – детям. Но нам было кратно легче, мы уже жили лучше.

Правда, встречал людей, которые в общей тарелке выискивали для себя лучшие куски, и это притом, что за столом сидели дети. Но это, скорее, исключение, чем правило, к счастью.

Порой кажется, что говорю абсолютно абсурдные мысли.

Если хочешь, чтобы тебе досталось лучшее яблоко за общим столом, твое яблоко должно быть последним. Не уверен, что все мою мысль по поводу яблока поняли правильно и до конца.

Зимой строили снежные баррикады, устраивали военные игры с взятием «вражеских» укреплений.

На весенних каникулах, в конце марта, ходили в балку, так у нас называется лес, играли там в казаков-разбойников. Пекли в золе от костра картошку и с солью и хлебом, а иногда даже (непозволительная роскошь) и с салом уплетали за милую душу. Вкуснотища!

Как только по весне появлялась растительность, мать, со слезами на глазах говорила: