Исса Плиев - Конец Квантунской армии

Правда, в некоторых опорных пунктах западного узла еще сидели подразделения японцев, но это уже не имело существенного значения. Участь их была предрешена.

Передовые части мотомехгруппы устремились по Калганскому тракту. Примерно через сутки войска с боем овладели Калганом — столицей Внутренней Монголии. Уцелевшие, но явно деморализованные части противника продолжали отходить на Пекин.

В подземных складах укрепрайона японцы оставили значительные запасы тола и других взрывчатых веществ.

Это единственно полезное дело, которое они сделали для нас, — подумалось мне. Последовал мой приказ: «Калганский укрепленный район взорвать».

Так закончилась операция «Калганская стрела».

В отрогах Большого Хингана затаились главные силы японо-маньчжур, действовавшие в полосе наступления Конномеханизированной группы. Где конкретно находится противник, какова его численность, какие он предпринимает маневры — ответы на эти вопросы должны были дать все виды нашей разведки, а главным образом — авиаразведка.

По моей просьбе генерал армии М. В. Захаров помог нам самолетами, обладающими достаточным радиусом действий. В интересах Конно-механизированной группы работал 6-й бомбардировочный авиакорпус генерал-майора И. П. Скока. В случае необходимости он должен был поддерживать нас и бомбо-штурмовыми действиями. Это была серьезная помощь. Авиакорпус прибыл с Западного фронта и имел солидный боевой опыт.

К сожалению, нам недолго пришлось взаимодействовать с генералом Скоком. После выхода войск группы к Калгану и Жэхэ корпус получил другую задачу.

На Долоннорском направлении авиаразведка не обнаружила новых перегруппировок противника. Высокие темпы наступления главных сил Конно-механизированной группы не дали врагу времени для подтягивания свежих войск. Он был явно сбит с толку. Прав был знаменитый корсиканец, утверждая, что «сила армии, подобно механике, измеряется массой, умноженной на скорость».

Из фронтовых разведсводок было известно, что японское командование предпринимает меры, чтобы удержать Ляодунский и Корейский полуострова. Поспешно перегруппировывая войска, оно нацеливало их, главным образом, против 17-й общевойсковой и 6-й танковой армий, рвавшихся к Ляодунскому заливу. В течение 12–14 августа японцы предприняли множество контратак в районах Линь-си, Солунь, Ванемяо, Бухеду. Однако войска Забайкальского фронта нанесли по контратакующему противнику сильные удары и продолжали стремительно двигаться на юго-восток, в глубь Маньчжурии.

До нас отовсюду доходили слухи, что части и соединения Квантунской армии получили приказ при неблагоприятной обстановке уходить в горы и вести активные диверсионные действия. Стало известно также, что 26-й пехотной бригаде приказано выйти в район города Вэйчана и разрушить железную дорогу Вэйчан-Долоннор. В полосе нашего наступления изменений в группировке противника не произошло.

Для Конно-механизированной группы дальнейшими объектами наступления, как уже известно, являлись города Калган и Жэхэ. После этого ударом по сходящимся направлениям нам предстояло овладеть Пекином, где располагался штаб Северного фронта японской армии в Китае, а затем выйти к морю на побережье Чжилийского залива, в районе города Тяньцзина. В ночь на 16 августа к Долоннору вышла 59-я кавалерийская дивизия генерала Коркуца. Мы встретили ее, когда передовые части перевалили через холмы и взорам солдат открылась панорама города.

Надо было видеть кавалеристов, чтобы понять, чего им стоило победить пустыню. Лица людей почернели от загара, пыли и пота, гимнастерки выгорели и обрели цвет песка. Последние дни части делали короткие паузы в наступлении лишь в случаях крайней необходимости.

К сожалению, мы не могли дать передышки войскам и в Долонноре. Центр тяжести борьбы на новом этапе за темпы наступления все больше перекладывался на кавалерию. Это диктовалось условиями горной местности.

Перед выступлением на Жэхэ мы запросили прогноз погоды. Местные метеорологи сообщили, что в ближайшие дни ожидаются сезонные дожди. Это не доставило радости: ливневые дожди — бедствие гор.

Разведчики привели ко мне знатока гор. Старик немного говорил по-русски: когда-то он жил недалеко от Благовещенска.

— Это было давно, — сказал он мне. — Шибыко давно. Двадцатые годы. Моя получил мал-мал рубиль, переехал Долоннор. Япошка рубиль карабчи, корова карабчи, все ка-рабчи. Япошка пушанго. Русский шибыко шанго!

Так выяснились политические симпатии моего собеседника. Я спросил, знает ли он дорогу на Чэндэ (так китайцы называли Жэхэ). Он утвердительно закивал головой, приговаривая:

— Шибыко шанго, шибыко шанго. Только сейчас человеку туда нельзя — вода лей много, беда много. Смерть.

— А сколько перевалов знаете вы на основной дороге?

Из дальнейшей беседы выяснилось, что дорогу на Чэндэ тридцать четыре раза пересекают реки Шандухэ и Луаньхэ. А ливень каждый раз сносит мосты и вызывает обвалы. Старик назвал семь населенных пунктов, за которыми расположены перевалы. Он упорно твердил, что ни местные жители, ни японцы, не рискуют подниматься в горы в период сезонных ливней. Узнали мы также, что в Жэхэ можно пройти и другими, обходными тропами.

Опросили еще несколько человек, знающих дорогу на Жэхэ. Все они говорили одно и то же. В основных чертах мнение старожилов совпадало с данными топографической карты и сведениями, которыми мы располагали.

Случай помог нам еще раз уточнить данные о местности и противнике.

Когда 6-я- кавалерийская дивизия на подходе к Долоннору достигла рубежа у речки Льен-Дун, в расположении передового командного пункта неожиданно появился в сопровождении двух солдат маньчжурский офицер с белым флажком. Он оказался представителем одного из полков 1-й отдельной кавалерийской бригады, дислоцировавшейся в городе Линьси.

— Мы арестовали всех японских военных советников и привезли с собой топографическую карту с нанесенной оперативной обстановкой, — сказал он. — Мы готовы сдаться в плен.

Карта ничего нового нам не дала, но подтвердила достоверность имевшихся у нас сведений.

Несколько раньше заместитель начальника политуправления МНРА генерал-майор С. Равдан, направляясь по песчаным барханам от монастыря Сэнси к горе Богдо-ула, встретился с группой всадников в гражданской одежде. Они были вооружены. Пожилой монгол поднял руку и, отделившись от своих спутников, подъехал к генералу Равдану.

— Арестуйте меня, я конченый человек, — с отчаянием произнес он.