Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны: 2013-2021 [litres]

Через двадцать минут заносит – “Слава Украине! Героям слава!” А потом она у меня отрабатывала: две недели ходила с флагом. Все мероприятия – а она с флагом ходит. Сепарка. Жёсткая. В итоге нервы у неё не выдержали – написала на увольнение. А сейчас я вот в школу захожу, а они все – на украинской мове говорят. Я их разрываю тут за это».

Когда, мягко говоря, не очень умные люди в Киеве или в Москве начинают рассказывать, что Донецк или Луганск находятся в плену у террористов и жители этих городов втайне мечтают о возвращении на Украину, с ними не стоит спорить – им надо всего лишь дать прочесть интервью этого гауляйтера, который прямо говорит о Красногоровке – то есть, о целом городе, который вполне может служить и примером, и показателем: «Есть здесь и проукраинские люди. Есть. Но на весь город я, может быть, человек 50 знаю тех, кто за Украину».

– Из десяти тысяч? – переспрашивает журналист.

«Из десяти тысяч. Простейшее. Вот мы на мероприятия собираемся – День вышиванки, День флага, другие государственные праздники. Человек десять могут взять флаги наши, символику нашу. Остальные – нет».

Вот вам и вся арифметика.

Ливанчук даже знает объяснение, отчего так сложилось: «Восточная Украина – это Сумщина, Харьковщина. Слобода. Что такое слобода? Это нейтральная территория между двумя государствами, куда высылали маргиналов и преступников. А гены ж не поменяешь. В генах многое зарождается. Вот тебе и генофонд. Его выводить надо, его размешивать надо. Хоть это жестоко, но надо реально на вещи смотреть… Всех зеков сюда направляли. Нигде они не нужны были в нормальных городах – их сюда. Вот тут и родилось это поколение. Одно, второе, третье, четвёртое…»

Если без обиняков, то сказанное гауляйтером, во-первых, ложь – Донбасс не Магадан, ничего подобного здесь не было, а во-вторых, вот конкретно это – всё-таки уже натуральный нацизм. Когда неприятие насаждаемого вульгарного «украинства» объясняется «генетическими» причинами, других определений искать не стоит.

Нет, можно, конечно, сказать, что этот тип – кретин; но по факту – он всё-таки глава администрации, а не пациент психбольницы.

– Как считаете, что делать с теми, кто на референдум ходил? – поинтересовался у Ливанчука журналист, имея в виду проведённый на всей территории Донецкой области, в том числе в Красногоровке, референдум о независимости – поддержанный абсолютным большинством местных жителей.

Ответ был: «Только фильтровать. Только садить. Только через суды. Сначала надо поменять судебную систему, чтобы она была объективная. И всё. Судить, судить, судить. Кому-то реальный срок, кому-то – условный. Но чтоб это ложилось на них на веки-вечные».

Иного плана у новой власти нет и быть не может.

И что они хотят получить в ответ?

Предварительным итогом работы Ливанчука и периодическим образцово-показательным рейдам ВСУ с целью то ли поиска городского подполья, то ли мародёрства, стала страшная новость: в Красногоровке неизвестные подожгли баню с отдыхающими участниками АТО. Трое украинских военнослужащих погибли.

О мародёрстве, царящем в местах дислокации ВСУ, в какой-то момент начали писать даже украинские СМИ – не очень, мягко говоря, склонные к таким откровениям. Но игнорировать это стало совершенно невозможно, когда одновременно взбунтовались почтамты в нескольких, включая Красногоровку, городках: количество многокилограммовых посылок, которые служивые шлют домой, в свои, как правило, западноукраинские области, превысило все мыслимые нормы. Поезда и фуры оказались не в состоянии вместить всё это добро. Тем более что на почтамтах работают люди, живущие в тех же самых населённых пунктах: они отлично понимали, откуда это добро взялось и куда направляется. Видимо, к той самой мамке, которой пообещали шесть батраков.

Я спросил у Захарченко – помнит ли он какие-то самые нелепые случаи мародёрства участников АТО?

– В Славянске сняли… кованые ворота. А что – хорошая же вещь. И почтой отправили домой, представляешь? Документально зафиксированный случай…

А из одного дома вынесли даже унитазы. Мне хозяин дома сказал: «Я, – говорит, – понимаю, зачем они унесли их. Они моют унитазы в Европе – и для того, чтобы не терять навыков, должны постоянно тренироваться. Но вот зачем они кафель сорвали с кухни, понять не могу…» Это в Песках было. Приехали в зону АТО – и драят унитазы. За смену нужно выдраить сто штук. Могу себе это представить…

Снимали памятники с могил, забирали микроволновки, утюги, подушки, бельё – у них же это называется «секонд-хенд». Жене муж привезёт норковую шубу, золото. «Это я, скажет, в секонд-хенде купил в Донецке».

Ещё был случай, когда мне хозяин одного разграбленного дома рассказывал – причём мужик, который сразу признался, что «болеет» за Киев и против «сепаратистов», его два раза грабили – сначала «наши», казаки, а потом «укропы». «Ты знаешь, говорит, что “ваши” взяли? Сняли две картины, камеры видеонаблюдения и три тома Дюма забрали. И всё! А когда пришли “наши”, ну, то есть, с украинской стороны, они вымели всю квартиру, включая паласы, посуду, бельё, детские игрушки и обувь».

Отношение украинской власти к своим силовикам и боевикам – другой вопрос, заслуживающий детального разговора; а лучше суда, и суд этот должен произойти в Киеве.

Впервые, помню, эту тему поднял Виктор Яценко: развивая свою мысль о нынешнем состоянии украинской государственности, он вдруг вышел на совсем неожиданную тему.

– Украина – богатая страна, – говорил Яценко. – Но вместо того, чтобы хоть что-то сделать, они только воруют и делают ритуальные жертвоприношения. В жертву они приносят своих же бойцов. Помню, как они шли в Шахтёрске между двух высот и сколько их там поубивали. Тогда за восемь часов были убиты не десятки, а сотни человек! Я это видел собственными глазами!

Спорить с Яценко я не стал, но подумал, что трагедия в Шахтёрске – всего лишь следствие бездарности украинских военачальников.

Однако спустя некоторое время судьба свела меня с одним из ополченских командиров, который считал, что по поводу этой темы давно пора звонить во все колокола. В ряде случаев, утверждал он, украинская власть сознательно гонит на убой те или иные подразделения. И более того: эти случаи конкретно называл.

(Он воевал год – и в ДНР, и в ЛНР, был дважды контужен в боях, и опыт имел отменный.)

– Для начала, – рассказал он мне, – стоит вспомнить, что в большинстве наступательных штурмовых операций принимали участие бойцы «Правого сектора». Штурм – это самый опасный вид мероприятий сухопутных войск. Пример: бой 12 мая 2014 года у посёлка Карловка, где была устроена засада на колонну батальона «Донбасс» – его нам «слили» прямо из Киева, по звонку. Потери батальона «Донбасс» были свыше девяноста человек. Идентичная история: в июне 2014 года под Луганском уничтожена колонна батальона «Айдар», потери – более пятидесяти человек. В обоих боях я лично принимал участие.