Илья Мазурук - Над Арктикой и Антарктикой

Здесь, однако, темп нашего перелета значительно снизился. Мешала строгая регламентация полетов, обязательный таможенный контроль в каждом из аэропортов.

Первая посадка на аэродроме Уайтхорс — маленьком пограничном пункте Канады. Приветливая встреча с должностными и обслуживающими лицами. Таможенник проштамповал паспорта всех семнадцати человек нашего авиаотряда, но упорно задерживал меня, задавая бесчисленные вопросы: — Сталинградская победа — это конец войны? На каком фронте воюет Суворов? Что вы будете делать в Америке? Надо сказать, что в связи с победами Красной Армии авторитет советских людей был очень большой. Любопытство и гостеприимство мы в дальнейшем ощущали повсюду. Но здесь, как выяснилось, был не совсем тот случай. Очередной вопрос звучал так: — Много ли у вас американских денег? Мое недоумение таможенник рассеял, широко улыбаясь, — оказывается, он просто хотел «кое–что получить». Две двадцатидолларовые бумажки решили дело — наши вещи проследовали далее без всякого досмотра.

Вторую посадку — из–за грозы и дождя — пришлось совершить в маленьком канадском аэропорту Форт — Нельсон. Надо, пожалуй, отметить, что почти все маршруты нашего полета были оборудованы радиомаяками. Американский штурман, добавленный в наш экипаж в Фэрбенксе, облегчал нам ориентировку, радиосвязь и оформлял продвижение. В Форт — Нельсоне пришлось заночевать. Отношение к нам было самое дружелюбное и гостеприимное, заботу о самолете отлично обеспечили наши великолепные полярные бортмеханики, летевшие в составе экипажей, — Шекуров, Зайцев, Терентьев и Макаров. Переводчиком официально считался главный инженер полярной авиации А. Данилов, также летевший с нами.

Третья посадка в хорошем аэропорту большого и красивого канадского города Эдмонтон была кратковременной. Мы без задержки проследовали над канадской землей до пограничного аэропорта Грейт — Фолс, где попали в объятия моего друга полковника Анатолия Котикова. Вместе со своими подчиненными он «проталкивал» через канадскую территорию американские боевые самолеты, идущие по ленд–лизу из США в СССР. Отсюда Котиков должен был отправить наш самолет на родину, а мы после строгой таможенной и других проверок должны были ехать дальше поездом (Чикаго — Питтсбург — Нью — Йорк — Вашингтон).

Путешествие по железной дороге дало нам возможность поближе познакомиться с Америкой. Почти везде нас встречали приветливо и дружелюбно, чувствовалось большое уважение к представителям Красной Армии. В Чикаго, помню, подошел рабочий: «Это форма Красной Армии? Это орден Ленина?» И, получив утвердительные ответы, силой потащил меня к себе домой, чтобы «показать» жене и детям.

Газеты много писали о наших победах, и по всей стране проводился сбор пожертвований для Красной Армии. В Вашингтон после многих пересадок и задержек мы прибыли 25 сентября. В то время в столице нашего союзника было много советских людей — ив официальных представительствах, и просто командированных. В гостинице «Рузвельт», например, я встретил нашего известного артиста Соломона Михайловича Михоэлса. Он с гордостью сказал, что успешно собирает пожертвования богатых евреев на «шубу Сталину», то есть для Красной Армии, так хорошо спасающей евреев от ужасов фашизма. Хоть редко, но встречались все–таки и настороженные, явно недружелюбные субъекты. Показательно, что многие из них знали русский язык. Вероятно, их стараниями вопрос о «каталинах» неожиданно встретил большие затруднения.

Приютила нас в Вашингтоне военная миссия генерала Руденко, которая отлаживала все вопросы по ставки ленд–лизовских самолетов. Представители её знали, естественно, все ходы и выходы, но получение четырех гидросамолётов для полярной авиации день за днём и неделя за неделей задерживалось.

Осень быстро наступала, водоёмы на Севере должны были вскоре замёрзнуть. Перелет на гидросамолётах домой. в Арктику, становился более и более проблематичным. Тогда я вспомнил о любезном приглашении господина Уилки. Прощаясь в Якутске, он пригласил генерала И. Семенова и меня быть при случае его гостями в Вашингтоне. Я попросил нашего посла Андрея Андреевича Громыко сообщить Уилки, что летчик Мазурук, помня его приглашение, прибыл в Вашингтон и желает с ним встретиться.

4 октября в 13.00 господин Уилки принял меня и представителя нашего посольства в Белом доме. В небольшом боковом помещении был накрыт скромно сервированный стол с фруктами, вином и кофе. Здесь уже шел прием, сенаторы и конгрессмены обсуждали какие–то вопросы. Уилки представил меня как советского конгрессмена, полярного героя и «замечательного летчика», с которым ему довелось летать по Сибири. Тут же он стал рассказывать о своем путешествии по России. Слушали все очень внимательно и задавали много вопросов — и ему, и мне. Как оценивают у нас американскую помощь? Доходят ли до фронтов через суровую Сибирь «нежные» американские самолеты? Почему Рокоссовский не берет Варшаву? И так далее.

Ответы на многие вопросы представителю советского посольства пришлось взять на себя. Единственный раз негр–официант наполнил бокалы вином по инициативе сенатора Коннели. Все дружно подняли их за Победу, за дружбу двух великих народов после войны. Затем Уилки проводил меня пешком в здание Капитолия, показал мне зал заседаний и обратил мое внимание на необычный «сувенир», установленный на видном месте. Это был обгорелый обломок от разрушенного авиабомбой здания парламента в Лондоне. Сенатор высказал пожелание получить подобный сувенир от героического Сталинграда в качестве символа исторической победы. Со временем, как я знаю, наше посольство выполнило эту просьбу. Выбрав подходящий момент, я деликатно изложил наши затруднения с получением гидросамолётов и высказал тревогу по поводу перелета в Арктику глубокой осенью.

Через несколько дней разрешение наконец появилось. Я должен был принять четыре новенькие «каталины» на авиабазе Элизабет — Сити в Северной Каролине и лететь в СССР по южному маршруту — через Бермудские острова, Бразилию, Атлантический океан, Марокко, Алжир, Египет, Ирак и Азербайджан. Самолеты были хорошо приспособлены к длительным — до двадцати часов — беспосадочным полетам. Они имели автопилот, радиолокатор и достаточно обширное помещение для отдыха экипажа. На таких самолетах американские летчики патрулировали над Атлантикой, выискивая немецкие подводные лодки. Служащие маленькой военно–морской авиабазы Элизабет — Сити оказали нам самый радушный прием. На наши самолеты накрасили красные звезды, обеспечили дневную и ночную тренировку, летчиков снабдили хорошими полетными картами, аварийным и штурманским снаряжением и даже продовольствием.