Анатолий Елахов - Великое село

Геологи выпили за помин ее души спирта, погоревали, однако тяжелая работа не давала возможности расслабляться и уходить с головой в горе.

Хотя Русов от горя почернел лицом. Ему казалось, что с гибелью этой девочки, он потерял самого дорого ему человека. Но ведь они ни разу не поговорили откровенно, не открыли друг другу своих чувств. Но и без этого любовь их оказалась, настолько сильна, что захватила обоих безраздельно.

– Отныне, – думал Русов, – вся его оставшаяся жизнь будет освещена этим чистым ясным светом любви и все, чтобы он не делал, к чему ни стремился – все будет обращено к памяти этой девочки, ставшей неразделимой с его душой.

…Ждали вот=вот пойдет нефть. День и ночь не умолкала буровая. Трещали дизеля, визжала лебедка, звенели ставшие от мороза хрупкими обсадные трубы, глухо ухало в глубинах земли долото…

Мороз все жал и жал. Однажды обсадная труба сорвалась с крюка и упала на землю, рассыпавшись на куски.

– Вот пасматрите, – заметил Курбан, – железо и то рассыпается в этих условиях, не выдерживает. А люди работают, да еще как работают. Люди много крепче железа. А спросите их, что заставляет их так работать? Деньги? Желание прославиться? Нэт!

Курбан не успел ответить на свой вопрос, как на буровой неожиданно установилась непривычная тишина. Смолкла лебедка, остановились дизели…

– Что? Что там случилось? – Закричал встревоженный Курбан.

– Плохо дело, – отвечали сверху. – Прихват. Трубы в скажине зажало.

Выскочил из вагончика бледный Русов, на ходу натягивая шапку и полушубок, бросился наверх. Вслед за ним полез на высоту Курбан.

Случилось то, чего больше всего боятся буровики, когда

ситуация грозит поставить крест на всей предыдущей работе. Если трубы из скважины не удастся вызволить, то дальнейшая проходка на скважине будет невозможной. Все надо начинать снова и на новом месте.

Наверху бурильщики пытались спасти ситуацию, вытащить с помощью лебедки прихваченные породой на глубине трубы, провернуть их ротором… Но они намертво застыли и не поддавались усилиям буровиков и механизмов.

Русов мгновенно оценил обстановку.

– Попрошу всех покинуть буровую, – сказал он тоном не терпящим возражений.

– Разрешите остаться, – выступил вперед Константин.

– Нет! – в голосе Русова зазвенел металл. – Всем покинуть буровую.

Бурильщики, понурив головы, стали спускаться.

– И вас я тоже попрошу, – неожиданно на Вы обратился к Курбану Русов.

– Иван! Давай вместе! – Попытался остановить его Курбан.

– Нет! Я повторяю: всем покинуть буровую.

Курбан нехотя повернул назад.

Наконец, Русов остался один на один с буровой. Если сейчас ему не удастся изменить ситуацию, то экспедицию, можно считать проваленной. Зря погибла Шурочка, зря привел он в эти дикие места людей, зря потратил государственные средства. Неудача экспедиции даст козыри оппонентам, утверждающим бесперспективность Западной Сибири, как нефтеносного края и разведка этих мест не коснется еще много лет…

Надо рисковать. Или грудь в крестах, или голова в кустах…

Руки легли на рычаги, взревели дизели, завизжала лебедка, натянулись до предела тросы и сама вышка, кажется, сыпля снежной изморосью, прогнулась под непомерной тяжестью, грозя обрушить всю конструкцию.

Вздулись у Русова от напряжения жилы на лбу. Еще немного, еще чуть-чуть…

Но стоит колонна, намертво зажатая в скважине. Стоит, не шелохнувшись.

И снова руки на рычагах, снова ревут дизели на запредельной мощности, снова прогибается вышка, звенят, готовые лопнуть стальные тросы.

Замерли геологи и буровики в тоскливом ожидании, не имеющие возможности чем-либо помочь командиру.

И снова ревут дизели, гремит лебедка, звенят тросы.

И вдруг заледенелую тайгу сотрясает мощное «ура!»

Колонна шевельнулась и пошла наверх…

– Ура! – Громче всех кричал Курбан. – Ты победил, Иван! Теперь все будет хорошо.

…Наконец, морозы отступили, смягчились. Осел снег вокруг буровой, птицы оживились, залетали весело меж сосен и кедров, оглашая тайгу веселым свистом. Звуки стали мягче, приглушеннее. И даже буровая рычала, трещала и звенела, как-то мягче и ласковее…

Веками настаивалась тишина в этих краях. Громче птичьего крика, да звериного рычания ничего не слыхала тайга. И вот пришли сюда люди, разбудили ее, растормошили, огласили шумом моторов, песнями, победными криками, омыли слезами неизбывной горечи и несказанной радости…

Двадцать дней спустя после начала буровых работ скважина ожила. Из потревоженных глубин вырвалось наружу спрятанное до поры до времени настоящее солнце. Но вместо ожидаемой нефти, охнув богатырски, выбросил Шаман к небу тугую струю газа, озарившего яркой вспышкой сумеречную тайгу на десятки километров. И загудела, зарокотала скважина, оповещая о наступлении нового времени в вековечной таежной Сибири. И увидели это новое солнце, вырвавшееся из глубин земли и в стойбищах, и в рыбацких селениях на Оби, и в спрятавшемся от людских глаз староверческом селении Белый Уймон…

Все бросились к вышке, восторженно крича и бросая в воздух шапки. Русова подхватили, начали качать. Потом качали Курбана, деда Лукьяна, Костю Пирожкова… Ваську Уралова и Кольку Покачева.

Вечером заседал в вагончике высший совет.

– Я думаю, – говорил Иван Русов, – мы вскрыли только

верхний газовый пласт месторождения. Все говорит за то, что под ним находится нефть. Здесь что=то вроде слоеного пирога с начинкой. И эта нефть будет найдена и поставлена на службу людям. Правильно я говорю!

Возражений не последовало.

На следующий день в штабном вагончике оживили вышедшую было из строя рацию. Запела веселым дискантом морзянка, пронзая заснеженные пустынные пространства. Пропавшая в тайге экспедиция Русова вышла на связь с миром.

– При испытаниях разведочной скважины на озере Шаман открыто газоносное месторождение. Начальник экспедиции Русов.

Ответ пришел только часа через два. Запрашивали координаты. А далее рация почти не умолкала.

Задвижку на трубе закрыли, потушив факел, начали готовить площадку на озере для посадки самолета. И среди общего ликования только дед Лукьян ходил задумчиво сосредоточен.

– Переживает дед, – сказал ребятам Костя. – Прикипел он к вам, жалко расставаться. Заберут вас отсюда.

– Как заберут? – Встревожились ребята.

– А вы что думали? – Нарочито рассердился Костя. – А кто за вас учиться будет? Неучи-то кому нужны? Тут, братцы мои, скоро такие дела закрутятся, что без образования никуда. Я и то вот в нефтяной институт собираюсь на заочный. Буду Курбана догонять. Вы себе тоже подходящую специальность выбирайте. Будем все вместе нашу тайгу будить.