Александр Воин - Новая ментальность

Вот, если чего осталось неприятного от сексуальной революции, говорит, так это все в России и Украине, откуда оно прет в пуританскую Западную Европу в виде контрабандного «живого товара». А бедная Европа с этим так борется, так борется, но не может защитить себя. Сил не хватает.

Возникает только вопрос, каких сил? Похоже – моральных, больно хороший товар. Вот в Германии возле стадиона, на котором вскоре ожидается что-то большое международное (кажется, футбол), построили бордель на сорок тысяч мест (цифра прописью, дабы не подумали, что ошибся в нулях). В виде пеналов – клеток, в каждом по девушке, в основном из России и Украины. Для удобства футболистов, туристов, ну и самих немцев. Гостеприимный народ. Ну, и борются с явлением. Как в том анекдоте: «Ну, ты ее проигнорировал? – Два раза».

Для читателей, не читавших других моих вещей, поясню. Я за Запад, точнее, за демократию и против тоталитаризма, национализма и, вообще, фанатизма. Но именно поэтому я хочу, чтобы западная демократия очистила себя от грязи по настоящему, а не прикрывала ее лицемерно фиговым листком. Убежден, что от этого зависит не только благополучие самого Запада, но и выживание человечества.

25.6.6

Есть такой анекдот: Сидит на берегу рыбак с удочкой. К нему подходит новый русский и спрашивает:

– Ты что делаешь?

– Ловлю рыбу.

– А что ты делаешь с рыбой?

– Жена жарит и кушаем.

– Ну а если ты наловил больше, чем вы можете съесть?

– Зовем друзей.

– Дурак – говорит новый – ты мог бы продавать излишки, накопил бы денег, купил сеть и ловил бы много рыбы.

– Ну а потом?

– А потом сидел бы спокойно на берегу и ловил рыбу.

– Так я и так сижу на берегу и ловлю рыбу.

Состояние и развитие современного человечества напоминает мне этот анекдот. Мы колоссально развили и продолжаем развивать производительные силы для того, чтобы улучшить материальную сторону нашей жизни. Но число голодных и несчастных на планете не убывает, а возрастает. А вот та конечная цель, которой мы, якобы, займемся после того, как построим виллу, т.е. когда всех накормим и обуем и все забуреем, она уплывает все дальше и дальше. Скоро не останется рыбы и не загаженных мест на берегу, где приятно посидеть с удочкой, а уж, тем более, наедине с природой.

А ведь в процессе ловли рыбы главное не рыба, главное душа. А вот с душой у нас вообще черт знает что. Мало того, что нет возможности очистить ее, побыв наедине с природой. Душа наша заплевана современным искусством, современными психологиями, философиями и социологиями и даже современной религией. Искусство эпох Возрождения и Просвещения воспитывало восхищение Человеком, искусство модерна и постмодерна – отвращение к нему. Музыка Вивальди и тяжелый рок да еще включенный на полную мощность, да еще среди той самой природы, куда ты забрался, чтобы очистить душу наедине с ней. Мадонна Рафаэля и бред современной живописи, вроде черного квадрата на белом фоне.

Почему никому из любителей классической музыки не приходит в голову крутить ее на полную мощность там, где это может помешать другим людям? Потому что они воспитаны на восхищении человеком, а, следовательно, уважении к нему. А модерн – это ирония, ирония к человеку, забыли добавить, и его душе. Модерное искусство не скрывает своего стремления эпатировать человека. Но того, кого уважают, не эпатируют. Эпатировать можно быдло и это искусство и превращает всех нас в быдло.

Современная психология с подачи папы Фрейда и его трудами, прежде всего, «доказала» нам, что человек не властен над своими инстинктами, т.е. по-сути не отличается в этом смысле от животного, в частности от свиньи. И свинство разлилось, получив эту научную «поддержку». Но научность этих работ – как в том анекдоте: «90 процентов умерших ели огурцы, следовательно, огурцы смертельно ядовиты». В этом легко убедиться, сравнивая работы любого психоаналитика, начиная с Фрейда, с работами классических психологов, таких, скажем, как Павлов и Пиаже. Тем, кто не может сам этого сделать, предлагаю обратить внимание на то, сколько новых разновидностей психоанализа и психотерапии (на нем основанной) появляется в последнее время: гешталт терапия, психо драма, символ драма и т. д. И все они противоречат друг другу и при этом и не пытаются выяснить, кто из них прав, как это принято в нормальной науке. Это наблюдается, начиная с отцов основателей психоанализа: у Фрейда человек – раб либидо, у Адлера – воли к власти, а у Юнга – вообще каких то архитипов. Так разберитесь, господа, сначала между собой, чьи мы рабы, а уж потом учите нас. Не то мы в рабском самоуничижении не ту задницу лизать будем.

Тем, кому мало и этого аргумента, приведу такой пример. В свое время в Израиле был съезд психоаналитиков и на этом съезде выяснилось, как писала израильская пресса, что «Фрейд уже не в моде». Даже человеку совершенно далекому от науки понятно, что наука и мода несовместимы. А вот психоанализ и папа Фрейд совместимы с модой.

Нисколько не смущаясь взаимной противоречивостью своих теорий и само провозглашениями вроде «Фрейд уже не в моде», нам чуть не каждый день вещают по радио, телевидению и т.д., что «Фрейд доказал», «Современная психология доказала, что человек – существо коллективное» (слыхал по радио на днях). А то мы без нее этого не знали. Фонвизина с его «Недорослем» на них нет. И как вообще может доказать что-нибудь психология в целом, если разные ее теории противоречат друг другу.

Но дело не только в степени научности всей этой «науки». Даже если бы все творцы ее были семи пядей во лбу каждый, а их «теории» так же истинны и святы, как Тора с Синая, то и тогда нужно было бы признать, что место, которое они заняли в сознании современного общества, непропорционально раздуто. А заняли они место учителей жизни, учат нас как жить. Это место не может занимать никакая частная наука, не только психология. Его может занимать либо религия, либо философия, достаточно всеобъемлющая, обобщающая все науки, либо искусство, литература, прежде всего, базирующаяся опять же либо на религии, либо на философии. И так и было в прошлом до того, как современная психология нагло вперлась не на свое место в немалой степени поспособствовав тому, что люди перестали читать настоящую литературу и оная практически и не пишется (То, что выдается за литературу сегодня это развлекательное чтиво – детективы, фантастика, чернуха, порнуха, в крайнем случае шизы на базе этой самой психологии). Действительно, как можно воспринимать, скажем, поэзию, если тебе вдолбили, что она не более, чем сублимация подавленных сексуальных желаний. И вместо того чтобы наслаждаться сонетом, ты думаешь, какая это б… не дала Шекспиру, что его занесло написать этот сонет. Во всяком случае, все современное искусствоведение только этим и занимается, равно как и вопросом, кто, кого и каким способом имел. Впрочем, выяснением этого вопроса сегодня занимается и большинство людей, к искусству никакого отношения не имеющих, и интерес свой они распространяют также далеко за пределы людей искусства. Это «обогащает» уже не только искусство, но и всю нашу жизнь. Кстати возникает вопрос, а почему сексневротики – пациенты Фрейда, на которых он построил свою теорию, не писали сонетов на уровне Шекспира, если они вообще их писали. У них-то ведь точно были подавленные сексуальные желания. Об этом наука, надмевающаяся учить нас как жить, умалчивает.