Инна Золотухина - Война с первых дней

Мы все невероятно устали. Страну лихорадит уже почти год: сначала Майдан, затем аннексия Крыма и наконец кровавая и затяжная война с Россией. Но самое страшное заключается в том, что мы теряем веру. Многие из тех, кто с первых дней находится на передовой (как бойцы, так и волонтеры), после голосования в Верховной Раде за закон об особом статусе Донбасса опустили руки. Практически на каждом блокпосту теперь можно услышать: «Власть нас слила, мы не понимаем, за что погибли сотни наших ребят…» Уверена, что в это тяжелое время нам словно воздух нужны моральные авторитеты. Люди, которые не ломаются, несмотря на бесконечные удары судьбы. Те, на кого можно ориентироваться.

Один из них – лидер крымско-татарского народа Мустафа Джамилев. Мы знакомы с ним более десяти лет. И я до сих пор не понимаю, где этот хрупкий, на первый взгляд, человек берет силы, чтобы сражаться за свои убеждения. Вся его жизнь – «минное поле». Депортация, годы, проведенные на чужбине, пятнадцать лет тюрьмы за антисоветские взгляды, возвращение на Родину, двадцатилетняя битва за права своего народа и снова изгнание. Да что там говорить… Последние месяцы Кремль шантажирует Джамилева самым дорогим: судьбой его больного сына!

Поздний вечер. Маленькая, скромная квартирка на Левом берегу столицы. Как всегда спокойный и собранный хозяин, сам варит кофе. О том, что он не спит по ночам, я догадываюсь лишь по его уставшим и покрасневшим глазам. В мае прошлого года в бахчисарайском доме Мустафы-ага случилась трагедия. Его 33-летний, лечившийся пять лет назад на стационаре от психического расстройства, сын Хайсер взял из сейфа отца карабин и застрелил 43-летнего друга семьи Февзи Эдемова, помогавшего Джамилевым по хозяйству. Недруги политика возликовали. Теперь он наконец-то будет уязвим и управляем – решили они. Но ошиблись…

– Меня уже не первый раз пытаются шантажировать судьбой Хайсера, – рассказывает Джамилев. – В первых числах ноября мне позвонили из Киева. Сказали, что хотят помочь в волнующем меня вопросе. Но для этого надо встретиться. И я сразу понял, что речь пойдет о сыне.

– А кто конкретно вам звонил?

– Человек, с которым я очень хорошо знаком. При Януковиче он занимал в правительстве Украины высокий пост и был близок к беглому президенту.

– Вы согласились с ним встретиться?

– Я сказал, хорошо. Но на следующей неделе. Поскольку она была сессионной, я все равно должен был ехать в Киев. Но он попросил меня прилететь в столицу в течение двух дней. И намекнул: вы же понимаете, от имени кого я говорю. А он ждать не любит.

– Он имел в виду Виктора Януковича?

– Да, конечно. Уже на следующий день я вылетел в столицу и около здания Верховной Рады мы встретились с этим человеком. «Вашего сына можно освободить по состоянию здоровья либо переквалифицировать дело по неосторожному обращению с оружием», – сказал он мне.

– И что вы должны были сделать взамен?

– Выйти из фракции «Батькивщина». Мол, не надо присоединяться к ПР. Оставайтесь независимыми. А потом мы пригласим вас в какую-то не оппозиционную и не провластную партию, которую они собирались создать. Он даже программу мне показал, в которой были прописаны вполне демократические и правильные принципы…

– И что вы ответили, Мустафа-ага?

– Ну что я мог на это сказать? В советское время была практика здоровых людей делать психически нездоровыми. А здесь вышло наоборот. И все ради родной Партии регионов, – с горькой иронией говорит Джамилев. – Но такие вещи не для меня. Мои семейные дела – это мои семейные дела. А политика – совсем другое дело. Это предложение для меня было неприемлемо. Даже если за этим последовала бы смерть моего сына или моя смерть. Тут все очень твердо. Я этого человека попросил: «Вы вообще скажите там всем, чтобы больше с такими неприличными предложениями ко мне не обращались. А еще, спаси, Аллах, Украину от такой политической партии, которая начинает свою работу подобным образом». Он, конечно, был шокирован. Улыбнулся так широко. Мол, я поражен вашей принципиальностью…

– Но если бы в Украине на тот момент был справедливый суд, вашего сына освободили бы по состоянию здоровья и без помощи власти. Ведь он действительно болен. Кстати, уж е после победы Майдана апелляционный суд к таким выводам и пришел. Признав, что Хайсер Джамилев совершил неумышленное убийство.

– Абсолютно верно. Еще в 2008 году Хайсер лечился в Турции в стационаре. Поскольку страдал расстройством психики. А затем принимал лекарства, которые ему там прописали. Но еще во время лечения врач нам с женой сказал: для того чтобы полностью восстановить психику сына, потребуются годы. Конечно, какое-то облегчение после курса терапии наступило. Хайсер даже женился. Но работать так и не смог. Был не в состоянии сосредоточиться. «Уплывал» все время куда-то. Думал о чем-то своем.

– Я правильно понимаю, что после вашего отказа сотрудничать люди Януковича вам отомстили?

– На прощание этот человек мне сказал: не переживайте, я все равно постараюсь вам помочь. Ну и помог. Статья, по которой обвиняли сына, была переквалифицирована на более тяжкую, которая предусматривала пожизненное заключение. В ней шла речь о злостном и демонстративном убийстве. Хотя никакой демонстрации там не было и подавно. Погибший Февзи Эдемов был близким другом нашей семьи. В последнее время он не мог найти работу, и мы пригласили его помочь нам по дому. Ведь брать у нас деньги просто так он не желал. Мы все Февзи доверяли. Когда уходили из дома, оставляли ему все ключи. Утром того дня, когда случилась беда, мы сначала все вместе пили на кухне кофе. Потом мы с женой ушли. А Февзи и Хайсер отправились подвязывать помидоры в его огороде. Тогда-то все и произошло. Сын мне после этого сам позвонил и говорит: «Папа, я его убил, приезжайте скорее». Я сначала не поверил и спросил: «Что за ерунду ты говоришь?!» Конечно, случившееся для всех нас невероятная трагедия. Но умышленным это убийство не назовешь. Тем более демонстративным.

– И как власть вышла из этой ситуации? Ведь е й нужно было доказать свою версию…