Виктор Тимченко - Модерный национализм. Глобальные катастрофы и как от них защититься

Немецкий национализм появился задолго до шовинизма Гитлера. Такие немецкие учёные, как географ Гердер (1744 – 1803) и философ Фихте (1762 – 1814), проповедовали этнический национализм, считая, что все политические противоречия могут быть преодолены, если народ будет сплочён национальным духом. В конце XIX – начале ХХ вв. мощными в Германии стали так называемые «всегерманское движение» и пан-германизм, проповедовавшие объединение в одной стране всех этнических немцев.

Как уже отмечалось, националистические партии получают всё большую поддержку в десятках стран Европы – в ЕС и вне его. Но некоторые народы своей независимости, своей государственности до сих пор не имеют.

На границе Испании и Франции за независимость Страны басков с 1959 года борется националистическая ЭТА (баск. Euskadi Ta Askatasuna – «Страна басков и свобода»). Идеологом баскского национализма был Сабино Арана, который более ста лет назад провозгласил, что Испания превратила Страну басков в свою колонию, и требовал независимости провинции. Во время фашистской диктатуры Франко автономия края была отменена, баскский язык запрещён. В 1937 году немецкий легион «Кондор», который воевал на стороне франкистов, стёр с лица земли многовековой символ свободы, национальную святыню басков – город Гернику (картину Пикассо знают все). На парламентских выборах в Испании в конце 2011 года баскская националистическая коалиция «Амайур», костяк которой, как считается, составляют последователи ЭТА, получила семь депутатских мест. На выборах в Баскский провинциальный парламент в 2012 году националистические партии получили более 60% голосов.

У руководителей многих из этих движений тоже есть неплохие шансы получить Нобелевскую премию мира – нужно только сначала победить.

О силе или слабости наций учёные стараются не говорить, но простого человека за компьютером этот вопрос интересует – поэтому стоит посмотреть, что понимает в интернете рядовой гражданин под силой нации.

«Нация может быть сильной, лишь имея сильную экономику».

Здесь всё просто – стоит лишь сравнить валовой внутренний продукт (ВВП). Если захочется «силы» поточнее – то надо разделить ВВП на численность населения.

«Сильная нация должна иметь сильную науку».

«Здоровая молодёжь (вариант: здоровое общество) – сильная нация».

«Культура важна…“, – пишет один. Другой продолжает: «Я считаю, что та нация сильна, у которой есть будущее. Ей помогут интеллектуальные, культурные ценности и удачное географическое положение…»

Кажется, всё как раз наоборот: не сила от ожидаемого будущего, а лучшее или худшее будущее – от большей или меньшей силы, не так ли?

«Прочная семья – сильная нация».

«Трезвый народ – сильная нация», мусульманам этого не понять…

Вот бывший президент России Дмитрий Медведев: «Мы сильная нация, потому что умеем побеждать». Интересно, как им это удаётся…

А вот их соседи: «Украинцы – самая сильная нация в мире!». Оказывается, на очередном чемпионате мира стронгменов страна заняла первое место.

«Герои делают нацию сильной…»

«Религия, готовность к самопожертвованию за веру…»

Иногда говорят «сильная духом нация».

Кто-то сравнивает военный потенциал, боевой опыт, расходы на вооружение – на первом месте США, за ними Китай, Великобритания, Индия. На пятом – Германия. За ней следуют Северная Корея, Турция, Россия. На девятом месте Израиль. Где Южная Корея, Вьетнам, Япония, Иран, где французы, которые сами себя называют grande nation , великая нация?

Соответствует ли этот рейтинг силе наций? И какую роль здесь играет, например, патриотизм солдат?

Есть попытки сразу назвать свои национальные приоритеты: японцы, евреи, чеченцы (шире – Северный Кавказ), вавилоняне, викинги, пуштуны, армяне…

Один автор поднимается до философского вывода: «Каждая нация уникальна, есть свои плюсы и минусы. Конечно, если в блендере всех замесить, то ничего хорошего не получится !».

Когда речь идёт о силе государства, то авторы не обходятся без обращения к силе нации: «Та страна сильнее, которая строится на одной нации, одной религии, одной идеологии. Религия и идеология – фундамент, нация – строительный материал. Отсюда понятно, что одного без другого не бывает».

Всё правильно, все высказывания – в точку: и о здоровье, и о физической силе, и о количестве солдат. Но что первично: сила нации увеличивается с ростом военных расходов или сильная нация заботится о надлежащей обороне страны? Легко спутать силу нации и уважение к силе её оружия. Быть чемпионом по экспорту, кажется, не то же самое, что быть сильной нацией. Экономически сильной – возможно, но…

Экономически „ успешными» считаются, например, арабские страны в Персидском заливе. Нефть, нефтедоллары позволили им неплохо обустроиться. Ради социального мира часть нефтедолларов была роздана соплеменникам. В Объединённых Арабских Эмиратах арабы получили в подарок участки земли, дома, деньги. Туристам там рассказывают, что арабы не работают, а заставляют работать на себя мигрантов.

Но сильная ли это нация? Хватит ли у неё «пороха» выстоять на этом уровне веками? Не придётся ли вернуться – после исчерпания запасов нефти – туда, где они были ещё несколько десятилетий тому назад: к верблюдам, ловле жемчуга и рыбы?

Что происходит, когда нефть заканчивается, показывает пример Бахрейна. Сунниты, мусульманская религиозная община, которые там у власти, подавляют шиитов – такую же мусульманскую общину. В 2011 году шииты вышли на улицы и были разогнаны танками. Пока танки помогают…

Поэтому для определения силы или слабости нации должны существовать, вероятно, какие-то другие критерии, другие мерила. Возможно, не количественные, а качественные. То, например, что упоминалось выше, – патриотизм, сила духа?

Но зачем нам знать, какая нация сильнее, какая слабее? С точки зрения международного права, все нации равны – независимо от их размеров и мощи.

Теоретически это так, практически – нет. На практике сильные нации подминают под себя международное право, трактуют его в свою пользу. Это сегодняшнее «демократическое» право сильного. Поэтому даже если нет стремления становиться сильной нацией, то интересно хотя бы знать, какая нация такой является.

Поскольку все проблемы нации в нынешние времена табуированы, то исследований о силе или слабости наций немного. Однако без анализа различий не понятно, во-первых, чем отличается сильная нация от слабой, во-вторых, почему национальное стремление к силе определяет жизнь нации и с какой пользой или с какими потерями оно связано, и, в-третьих, где путь, ведущий нацию к силе.