Сергей Зеленин - Эволюция

Ничего, общаемся!

— …Ась? — переспросил Лузер.

— Я спрашиваю, скока в нашем уезде осталось ещё живых крестьян! — заорал я.

Степан отдёрнул от уха слуховой аппарат, едва не порвав провода, ведущие к розетке:

— И, не надо так орать, Дмитрий Павлович! Я не глухой… Сейчас, в бумагах посмотрю…

Долго он листал какую-то толстую книгу… Потом, вторую… Мужики терпеливо ждали, а я тем временем осушил графин, ибо меня вовсю трахал жесточайший сушняк…

— Так, дык… Ни одного нет! — наконец, растерянно поведал он миру.

Я, проявил настойчивость:

— Как, это «нет»?! Везде есть — а, именно у нас крестьянина нет… А, ты не ошибаешься? Хорошо посмотрел?

— Кто мне не верит, пусть сам проверит! — обиженным тоном ответил Лузер и подтолкнул по столу в моём направлении обе свои толстущие книги, — нет у нас крестьян! Как, класса — нет! Есть кустари-единоличники — в основном на Приреченских Землях, но это не крестьяне…

Я дотянулся до книг, немного полистал их…

— Не… Соображался сегодня не та…,- и, указав на книги Фронтовику, вопросил его, — может ты проверишь? А то, не ровен час врёт, шельма?! БУГАГАГА!!!

И, я раскатисто захохотал…

Фронтовик, вдруг взбесился:

— Что ты перед нами Ваньку валяешь, Дмитрий Павлович?! Устроил тут… Балаган…

Фронтовики, я заметил — через одного, все какие-то нервные! «Вьетнамский синдром», что ли? Так, ведь не было ещё никакого Вьетнама?! Или, я что-то прое…ал?

…Счас, ещё — чего доброго, возомнит из себя Рэмбо, напялит рогожный мешок и, будет с большим мясницким ножом по моим полям бегать — да резать моих же ментов!

— Э, нет! Это вы ко мне заявились, значит — вы и, балаган устроили! — охолонул я его, — нет здесь крестьян — так что, делить мою землю некому… А, вы здесь — пришельцы! Ну, типа — марсиан… А, марсианам земля положена только на Марсе! …Кино про марсиян видел? Если не видел, иди у нас в «Синема» посмотри — там всего полтинник вход…

Фронтовик не «охолонул»:

— Как, это — «нет крестьян»?! А мой свояк, что у тебя пять лет работает?! А мой братан — который, с прошлого года?!

— И, мой… И, мой… И, мой! — понеслось из зала.

Гул нарастал, достиг максимума, а потом стих… Я в это время вдумчиво ковырялся в носу…

— Степан! — когда всё стихло, спросил я у Лузера, — про кого это они?

— А…,- пренебрежительно махнул рукой тот, — лимита! Понаехали тут… Работать ни хрена не могут — только вилами, да лопатой махать, а гонору… Как, у тракториста!

— ТАК, ВЫ ШТО?! — аж, позеленел от обиды и лютой злости Фронтовик, — ЗА ЛЮДЕЙ НАС — КРЕСТЬЯН, НЕ ДЕРЖИТЕ?!

Он давай рвать, задыхаясь, ворот своей побелевшей от времени и солёного солдатского пота гимнастёрки… Толпа в зале, тотчас же возбудившись, восстала — как волос на груди от наэлектризованной нейлоновой рубашки… Все, оря что-то, поддались, как один вперёд, в едином порыве… Жечь, крушить, ломать…

УБИВАТЬ!!!

Занавесы с двух сторон сцены, на которой — за столом мы с Лузером восседали, немного раздвинулись и, из-за них показались два ребристых, тупых рыльца станковых пулемётов … Оба «рыльца» немного покачались верх-вниз и со стороны в сторону, как бы в укоризну — осуждая непорядок в зале.

— Ты, это…,- сказал я всё ещё бледному — как стена фронтовику, когда всё успокоилось, — не устраивай тут сцен! Здесь тебе не медкомиссия и, строить из себя контуженного, перед нами не надо!

Теперь фронтовик покраснел, как рак.

— Я вас за людей считаю…,- спокойно продолжил я, — именно по этой причине, здесь с вами и разговариваю. Но, люди для меня бывают разными, вы уж извините! Человека, который у меня проработал двадцать лет, я считаю большим человеком — чем того, кто проработал всего год. Вы уж, мужики, ещё раз — ИЗВИНИТЕ!!!

— А как же «свобода, равенство, братство»? — вопросил из зала какой-то, по ходу, шибко продвинутый «ходок».

— А с этим, у меня всё зашипись! СВОБОДНО(!!!) проработай в корпорации — НАРАВНЕ(!!!) со всеми, двадцать лет и, ты станешь всем нам — БРАТОМ!!!

Проработав в «Корпорации» двадцать лет, любой человек автоматически становился акционером со всеми правами из этого вытекающими… И, обязанностями — естественно.

— …И, кстати! — как будто спохватился я, — вы, как я понял — за своих родственников просить явились…

— Не только за родственников! — ответствовал пришедший в себя Фронтовик, — за всех, гнущих на тебя спину наших крестьян! Которых, ты угнетаешь…

— …Я УГНЕТАЮ?! — мне, аж дурно стало, — это я то, ВАС (!!!) угнетаю?!

— Да, угнетаешь! Ты уж извини, Дмитрий Павлович…,- Фронтовик опасливо покосился на занавески, за которыми снова скрылись оба пулемёта и добавил, — потому, что ты — ЭКСПЛУАТАТОР!!!

Зал замер… Даже, Лузер, протерев очки уставился на меня — как будто, в первый раз видя под таким ракурсом.

— …Я — «ЭКСПЛУАТАТОР»?! — хорошо ещё, что кровопийцей не назвал!

Я встал в полный рост и обратился к залу:

— Вы, что? Вы ВСЕ (!!!) считаете меня ЭКСПУАТАТОРОМ?!

Ответом мне была подтверждающая тишина…

— …Ну, спасибо, мужики! За всё спасибо! За всё то добро, что я для вас сделал — большое вам спасибо!

Я поклонился залу в полный пояс… Хотя и, побаливало:

— Век, я про то не забуду…

Сел, посидел… Помолчали все вместе, подумали… Заметил, что многие в зале отводили от меня глаза — видать совесть, то — кое у кого, ещё осталась!

— …Ну, хорошо, — продолжил я спустя некоторое время, как будто успокоившись после сильного возмущения, — а, почему вы пришли просить за тех «людей»? Почему сами — угнетённые и эксплуатируемые мной «ваши крестьяне», не пришли требовать у меня делить «мою» землю?

Я, как можно более похабно осклабился:

— Что?! Баб своих, они тоже — через «посредников» ублажают?! ХАХАХА!!!

— А, сщас митинг возле твого Замка соберётся! — сразу несколько осмелевших голосов из зала, — там и, потребуют! Вот там тебя и, «ублажат»!

— И, пулемётиков твоих не испугаемся, Дмитрий Павлович! — добавил осмелевший Фронтовик, — власть теперь наша — народная! У нас теперича и, свои пулемётики припасены — на всякий случай!

Интересно, чем кончил там — в «реальной» истории, этот Фронтовик?! Дожил ли до тридцать седьмого, или ему ещё раньше башку открутили?

За пределами Замка — со стороны Солнечногорска и, правда — что-то пошумливать стало…

Я взял со стола телефон и позвонил в охрану:

— …Что? Митинг? Тысячи три уже?! И, ещё подходят и подвозят?! — оторвавшись от телефона, панически вытаращив глаза, сообщил я «ходокам», — и, вправду митинг собирается! Вот, этой беды нам только и, не хватало…

Зал очень оживился. Даже те, кто стыдливо отводил от меня глаза и, те — воспрянув духом, что-то весело защебетали. Я показался слабым, а слабых редко жалеют — чаще добивают.