Журнал "Наука и Техника" (НиТ) - «Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2007 № 10 (17)

Рис. 3. Ассирийский пращник с запасом снарядов у ног. Почему он держит пращу «в полхвата» — трудно сказать: то ли вольность художника виновата, то ли малая дистанция боя (поддержка штурма крепостной стены). В последнем случае, наверно, нам просто не виден тонкий шнур, за который один из концов пращи должен быть привязан к большому пальцу

— Кстати, о несмертельных ранах. Если эти строки читает не просто «потребитель» оружейной литературы, а ее творец, автор, озабоченный вышесказанным (т. е. мгновенным поражающим эффектом) — все-таки пусть он озаботится ранить своего врага довольно глубоко, да еще и поближе к жизненно важным органам. Правда, можно сделать это совсем уж тонкой и легкой стрелой — и тут сарбакан на близком расстоянии не уступает луку. Но все-таки из сарбакана на месте, да еще и одним выстрелом, кладут прежде всего мелкую дичь. Если же требуется проделать такое с опасным врагом (особенно — двуногим и вооруженным) — то бьют из засады, с минимальной дистанции, доставляя яд непосредственно в область сердца и легких или к «ключевым узлам» головы и шеи: да, на таком расстоянии человеческое тело пробивает и плевок. При любом ином попадании супостат, конечно, тоже скончается — но успеет и выстрелить в ответ, и вскрикнуть, поднимая тревогу.

— Иногда отравляющего эффекта можно достичь и без яда. Например, бронзовый наконечник, оставшись в ране (а иные из них крепились на древке очень слабо, чтобы «сняться» при первой попытке вытаскивания), очень скоро, в тот же день начинает окисляться так, что спасти может или операция, или ампутация.

(Впрочем, эта информация — скорее для «боеприпасов» лука, а не сарбакана. Последний обычно применялся за пределами бронзового века. Любопытно, что даже после того, как пользующиеся сарбаканом племена осваивали железо — а в бассейне Индийского океана это произошло очень давно— именно при изготовлении духовых трубок туземные оружейники часто «делали вид», что продолжают жить в каменном веке: на использование металлических инструментов накладывалось строгое табу.)

Можно, разумеется, использовать и неорганический яд. Но это уже не для индейцев с даяками: тут подавай алхимическую лабораторию!

Кстати, стойкость таких ядов куда выше, чем у кураре. Может, при попадании стрелы в руку или пятку они не свалят вот так сразу, за доли секунды (разве что именно в той пятке укрылась душа!) — но дело свое сделают, причем тоже очень быстро. Зато и «подзарядки» не требуют, т. к. высыхать на стрельных наконечниках могут без утраты боевых свойств. Соли свинца, сурьмы, меди, да и мышьяка, конечно; цианиды и роданиды (не обязательно калия — хоть той же меди)… Не всегда они водорастворимы, но мире довольно легко найти растворитель, чтобы приготовить жидкость-для-смазывания-стрел.

А при современных технологиях это может быть уже не смазанный чем-то наконечник, но шприц. Сейчас такие сарбаканы, стреляющие легким шприцем со снотворной или обездвиживающей начинкой — незаменимый инструмент для… нет, не диверсантов (хотя кто их знает, нынешних засекреченных ниндзя!), а некоторых биологов. Они вовсе не предназначены для отлова вольного зверя, способного убежать: в подобных случаях «летающее жало» выстреливается не силой человеческих легких. Но вот для иммобилизации животного, уже попавшего в ловушку, сарбакан действительно хорош. Равно как и для обездвиживания животных в зоопарке, если им срочно требуются услуги ветеринара.

И еще одна ипостась современного сарбакана — охотничья. Правда, тут в ход идет не шприц, а самая настоящая стрела, но выполненная из высокотехнологичных материалов. Равно как и «дуло» сарбакана…

Эта охота, разумеется, из числа тех, в которых стрелок сознательно ограничивает свои возможности (правда, и лицензии продаются дешевле, и охотничий сезон длиннее!). В цивилизованных странах такое не редкость: охота с луком или арбалетом, со старинным дульнозарядным ружьем…

Охота с духовой трубкой — далеко не общепринятая редкость даже там, но, например, в Японии она распространена (тоже не очень стильно: ей увлекается всего 7–8 % от всех охотников). Наследие «фукибара-дзюцу»? С точки зрения моды, возможно, и так, но по технике — вряд ли: сарбаканы используются скорее «малайского» типа.

О том, что специальными ядрышками можно стрелять и из арбалета, и даже из лука — см. «НиТ» № 5 за 2006 год. Но для них это все-таки исключение. А вот для пращи — самое что ни на есть правило!

В античные времена пращники бывали и элитным войском. Случалось им и противостоять другой, «главной» элите античного мира: тяжеловооруженной пехоте в глубоком строю. И тут они порой действовали результативней лучников: щитоносца, да еще закованного в доспехи, очень трудно убить — но ведь порой бывает достаточно и контузить! А удачное попадание вполне может обеспечить и летальный исход. Как бы там ни было, хотя для каменного, керамического или свинцового ядра «убойно» пробить доспехи — нелегкая задача, тем не менее и одиночное попадание высокой меткости, и плотный обстрел вражеского строя способны нанести очень серьезный урон. Он порой даже может решить исход боя. (рис. 4)

Рис. 4. Праща-ложка. Египетское изображение «дани оружием» из более-менее библейских краев

В средневековье, по ряду причин, праща стала восприниматься уже как не более чем вспомогательное оружие. А в постсредневековый период она не вымерла совсем, но в бою использовалась крайне ограниченно: для метания… ручных гранат. Да и то к концу XVII в. гренадеры уже предпочитали делать это из специальных мортирок или просто рукой. Но… Хотите знать, когда «классические» пращники дали свое последнее из войсковых сражений?

Оказывается… в 1810–1811 гг., во время первой попытки Мексики выйти из-под власти испанской короны. Восставшие крестьяне (большей частью — «вчерашние» индейцы) на первых этапах успешно применяли это родное для них оружие против правительственных войск. При огромном численном преимуществе оно сразу обеспечило высокую «плотность огня», так как отпала нужда беречь боеприпасы (камни!), а эффективная дальнобойность в реальных условиях боя составляла те же десятки метров, что и у испанских мушкетов. Причем в тот уже бездоспешный период удар камня на десятках метров, даже на многих, выводил из строя гарантированно: чуть ли не как пуля!

Но решающее сражение при Кальдероне повстанцы проиграли.

Во многом потому, что их цивилизованные белые руководители решили, будто все происходит очень уж «по-дикарски», — и, в полном соответствии с военной наукой, превратили основную часть пращников в гренадеров, снабдив их большим запасом кустарно изготовленных гранат. В результате дальность и точность броска таким снарядом из пращи заметно упала, а убойный эффект, возможно, не очень повысился по сравнению с обычным камнем.