Журнал Наука и жизнь, 2000 № 01

По материалам изданий: «Агро ХХI», «Защита и карантин растений», «Картофель и овощи», «Моя теплица», «Огород для здоровья», «Своя грядка».

Доктор исторических наук А. ДРИДЗО(Музей антропологии и этнографии РАН, Санкт-Петербург).

Электронная метка наклеена на каждую книгу в библиотеке, она поднимет тревогу, если книгу попытаются вынести без разрешения. Штрих-код на метке значительно ускоряет обработку изданий: выданную книгу не записывают в ваш формуляр, а чиркают по коду датчиком, и в памяти компьютера запечатлевается факт выдачи.

Собираясь впервые в Нью-Йоркскую публичную библиотеку, я просмотрел путеводитель и, еще не видя самой библиотеки, располагал сведениями о том, что находится она на углу 42-й улицы и 5-й авеню, что была построена в стиле классицизма архитекторами Мервином Каррером и Томасом Хастингсом в 1911 году, что фасад ее украшают две фигуры львов и что отсюда выражение «пойти читать между львами». Еще в путеводителе говорилось о множестве статуй, символизирующих искусство, поэзию, историю и так далее.

Все это оказалось на месте. Поразило другое: длинная и широкая лестница «между львами» была вся заполнена народом. Люди, молодые и не очень, сидели на ступеньках, поедали «биг-маки», пили коку или пепси, читали, разговаривали, дремали на солнышке и просто глазели вокруг.

И внутри все оказалось, как в путеводителе. Вермонтский мрамор, резное темное дерево, красивые инкрустированные лестницы и множество книжных и иллюстративных выставок, демонстрирующих сокровища, сберегаемые в этом здании. Например, сохранившиеся только здесь записи Колумба, подлинник Декларации Независимости, Библию Гутенберга 1455 года, пригласительный билет на открытие Бруклинского моста и вообще все что угодно. В фондах библиотеки шесть миллионов книги еще 17 миллионов «некнижных» материалов, а шкафы ее растянулись на 140 километров!

Признаюсь, для меня было сюрпризом, что Нью-Йоркская публичная библиотека открыта для всех желающих, независимо от образования, места жительства, профессии и гражданства. При входе не спрашивают никаких документов. Никто не интересуется, как ваша фамилия, кем вы работаете и чем занимаетесь. Вы пришли в библиотеку читать, и такую возможность она всем предоставляет — всем без исключения. Ваша фамилия требуется только в одном случае — если вы заказываете книги из основного хранения. Тогда же следует заполнить и графу «Адрес». Но правильно ли вы назвались, свой адрес дали или чужой — никто не проверяет.

Не облегчает ли это все книжное воровство?

Может быть, и облегчило бы, не будь каждая книга снабжена электронной меткой и если бы не было жесткой системы охраны: у выхода из библиотеки (с электронными датчиками), на каждом этаже, при входе в читальный зал и выходе из него.

Впрочем, мы несколько забежали вперед.

Здание Нью-Йоркской публичной библиотеки.

Существуют ли какие-либо правила для тех, кто приходит в библиотеку?

Безусловно. Не допускаются голые до пояса, босые, пришедшие с собакой (если только собака — не поводырь слепых, которые тоже тут читают, для них есть книги, напечатанные шрифтом Брайля, и громадный выбор звучащих книг на магнитных пленках). В читальных залах запрещается «спать, пить, есть, курить, пользоваться аудиоаппаратурой, шуметь, долго или громко разговаривать» и вообще мешать остальным читателям. Иначе говоря, как значится в листовке для посетителей, требуется «приличное поведение».

Итак, мы входим в читальный зал. Сначала в ту его часть, где стены уставлены томами печатных каталогов. Это справочно-библиографический отдел. Если в каталоге нет нужной вам книги, на помощь придут библиографы, а на помощь им — компьютеры. Кстати, справочно-библиографический отдел, пользуясь обширными коллекциями справочной литературы, отвечает на самые разные вопросы читателей, в том числе по телефону, а в последние годы — и по Интернету. Более того, недавно издана целая книга таких ответов на самые неожиданные вопросы, например, пьют ли рыбы воду, в которой плавают?

Но вот вашу книгу обнаружили, библиограф поставил шифр, и можно заказать ее из фонда. Тут же сбоку сидит сотрудница, которая примет у вас заказ и выдаст номерок. С ним вы входите в основной читальный зал. Над пунктом приема и выдачи литературы не переставая мерцают цифры на большом табло. Когда мелькнет ваша, значит, книга пришла. Надо только назвать фамилию.

Но пока цифры на табло нет, осмотримся в читальном зале. Он огромный, двусветный, с массой книг на свободном доступе. Залов, собственно, два: один — социально-экономический, другой — литературный. Разделяет их как раз пункт выдачи. В зале всегда светло, и свет не только из окон, но и от ламп на столах. Они горят постоянно, выключить их невозможно: нет выключателей. Когда смотришь на длинные ряды столов, вспоминаешь цифры из путеводителя: площадь «двойного» зала составляет 0,2 гектара.

Но вот пришла ваша книга. Заказы выполняются быстро, хотя и не за 10 минут, как сказано в путеводителе, а иногда и не за 20, как напечатано на бланке заказа. Если она не совсем в порядке, ветхая, то ее вкладывают в особый конверт, на котором напечатана просьба к читателям — обращаться с книгой поаккуратнее. Мне прислали одну такую, изданную на Кубе в XIX веке. Страницы ее пожелтели, над некоторыми поработал червь, то ли кубинский, толи уже здешний, но книга еще в строю и служит читателям.

Все чаще вместо книг мне стали приходить ответы: «В Центре изучения черной культуры имени Шомбурга». Оказывается, переслать их в главное здание нельзя, надо ехать туда. Адрес, названный мне, был совершенно незнаком. Пришлось идти в справочный отдел. Сотрудница, отвечавшая мне, несколько затруднилась, а затем и умолкла, глядя куда-то через мое плечо. Я обернулся и увидел читательницу-негритянку. Она охотно объяснила мне, как проехать. В заключение я задал вопрос: «А какой это район?» Она посмотрела на меня с удивлением, но вежливо ответила: «Гарлем».

Перспектива поездки вызывала у меня некоторый дискомфорт. Дело в том, что буквально за две недели до этого в Вашингтоне прошла «антибелая» демонстрация, в которой приняли участие 400 тысяч чернокожих американцев. Правда, это был Нью-Йорк, а не Вашингтон, и 400 тысяч — хоть и немало, но это меньшинство среди многих миллионов афро-американцев, и все-таки…

Опасения оказались напрасными. Гарлемцы отнеслись ко мне вполне дружелюбно. Беда была в другом: никто не знал, где этот Центр черной культуры. Следуя неуверенным указаниям прохожих, я все дальше уходил от метро. Из затруднения меня вывел попавшийся на пути книжный магазин, там о центре знали. И оказалось, что мне надо было, выйдя из метро, просто перейти улицу!