«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-02 (2000)

“Знаю, но не скажу”. Но нас-таки вывела нелегкая уже к сумеркам. Пещерный монастырь расположен в отвесной стене горы, немного в стороне от села. Все, что от него осталось, это многочисленные кельи, полуразваленные переходы и обвалившиеся земляные лестницы, некогда соединявшие несколько его уровней. Пришлось довольно долго полазить, прежде чем нашли ход на верхний этаж, а через него и на плато, раскинувшееся сверху на горе (по типу Мангупа). Во время этих поисков я обнаружил ход вглубь, похожий на пещеру, но в спешке и без фонаря ее исследование решил отложить на потом. Время поджимало, необходимо было еще разбить лагерь и просушить вещи. Дальнейшее складывалось удачно. Дождь закончился, и мы уже через час сидели сытые, сухие и довольные возле костра, под безоблачным звездным небом, делились впечатлениями о дне минувшем и с высоты нашего гнезда любовались далекими огнями большого города Севастополя. Время было хотя и темное, но еще не позднее и, несмотря на усталость, мы решили зацигунить на сон грядущий. Тут я вспомнил о пещере. Она не осталась незамеченной и для спелеолога Игоря. К нашему желанию исследовать находку и там позаниматься присоединилась Галя. К сожалению, больше смельчаков не нашлось и мы втроем, вооружившись фонариками и спальниками, нырнули в черную дыру лаза на верхний этаж монастыря.

Таки это была пещера. Она оказалась природной и довольно комфортной, т. е. без обвальных залов, трудно проходимых лазов, грязи и воды. Очевидно, монахи обжили ее. Пока мы осторожно пробирались по главному ходу в темноту неизвестности, периодически от света фонарика со стен с шумом срывались тени ночных демонов — летучих мышей, единственных ее видимых обитателей. От неожиданности мы на мгновенье замирали и прислушивались к тишине, вдруг нарушаемой зловещим хлопаньем крыльев и учащенными ударами собственного сердца. Метров через 200 мы уперлись в глухую стену, проход дальше был явно завален. Это нас немного расстроило, но и успокоило. Обошлось без приключений. Кто знает, что скрывается в ее дальних коридорах.

Выбравшись из пещеры, мы расположились рядом, в соседней келье, совсем маленькой, но уютной, с огромным окном-дырой в наружной отвесной стене. Через него были видны сказочные силуэты гор и звездное небо. Перед началом занятий я втайне надеялся на интересные феномены в столь необычных условиях практики и, входя в чжунгун, высказал пожелание в общении с кем-либо из обитателей монастыря, его настоящих хозяев. Трудно сказать, сколько прошло времени, но когда комары и мошка стали совсем нестерпимо досаждать, вышел из состояния цигун, так глубоко в него и не войдя. В такой кромешной темноте я ребят не видел, но чувствовал их присутствие. Вскоре по шорохам и звукам трения ладошек понял, что Галя тоже закончила упражнение. Какое-то время мы сидели молча. Первой заговорила Галя. Она тихо, загадочно прошептала: “Саша, а чего это он?” Я не понял: "Кто он?” “Ну он…, монах”. И она рассказала, что видела во время занятий и что так и осталось недоступным моему восприятию.

Монах появился внезапно, как будто проявился из тумана в плотную реальность. Подошел близко и сел в двух шагах передо мной. Черная длинная ряса скрывала тело, но лицо, спокойное и сосредоточенное, хорошо просматривалось, несмотря на темноту окружающего пространства. Он долго сидел, смотрел на меня и терпеливо ждал, очевидно, каких-то знаков внимания. Временами поглядывал на Галю, которая находилась рядом справа. Игорь был крайним, и его он не замечал (очевидно, потому, что тот не практиковал, а просто сидел молча). Процесс ожидания явно затянулся. Я никак не проявлял интереса к его присутствию, потому что не видел. Монах начал нервничать и выражать свое недовольство. На самом деле это никак внешне не проявлялось, а только лишь отражалось на его лице. Он еще чаще стал поглядывать на Галю, как бы ожидая от нее помощи в нашем общении и как бы говоря: “Спроси его, чего он хотел и сколько можно ждать?”

Кто из нас во время практики не испытывал ощущения чужого присутствия, к примеру в виде шороха газет в углу на журнальном столике или скрипа половиц за спиной, звона посуды в серванте или загадочного сопения возле левого уха. Мастер цигун Сюй Минтан объяснял это тем, что так проявляют себя разные сущности, приходящие к нам для совместной практики. Шумным поведением они пытаются привлечь к себе внимание и вызвать к общению, когда их не воспринимают. Если их подобные действия пугают и мешают занятиям, необходимо по возможности спокойно мысленно попросить их не хулиганить и без грубостей отправить к Мастеру для дальнейшего общения и прочих разборок.

Монах был воспитан, поэтому вел себя прилично, а Галя застыла, окаменев от неожиданности, боясь сделать нечто недопустимое. К тому же не знала причину его появления и такого поведения. Монах последний раз посмотрел на нее, потом на меня, потом, очевидно непроизвольно, хотел сделать некий магический жест указательным пальцем у виска, но вовремя вспомнил о своем духовном статусе. Потом пожал плечами, с досадой махнул рукой, глубоко вздохнул и незаметно исчез, как будто растворился.

Я, конечно расстроенный, отчаянно отмахивался от комаров, а Галя, все еще пребывая в некотором шоке, шептала мне эту историю. Игорь, поскольку не цигунист, а всего лишь сочувствующий, притих как мышь, завороженный необычным ходом событий. Потом мы какое-то время сидели молча в кромешной темноте и оглушительной тишине, осознавая, что произошло, куда мы попали и стоит ли продолжать всенощную или перенести занятия на другой раз. Окончательное решение пришло само.

Внезапно, как будто из глубины соседней пещеры, раздался глухой и резкий звук, похожий на удар. Сердце опять “радостно” застучало в районе пяток, в голове мощными волнами запульсировала кровь, холодная волна прокатилась с ног к голове по всему телу. Мы замерли от неожиданности. Глухой звук повторился. Казалось, что где-то в глубине подземелья кто-то бухнул чем-то увесистым по стене. В следующем ударе послышалось бряцание металлических засовов и тяжелых дверей преисподней.

Последующие удары загудели с противоположенных углов монастыря, эхом отражаясь от стен с разных сторон. В уме замелькали самые невероятные предположения. Неужели мы чем-то разгневали хозяев древней обители? Не дожидаясь всеобщей сходки и пока нас еще не заперли в этом каменном мешке, мы, очнувшись от оцепенения, решили не искушать судьбу и дружно рванули по лабиринтам к выходу наверх.

Там на плато наши друзья веселились возле костра, поздравляя друг друга с Днем Военно-Морского Флота, и любовались красивыми разноцветными букетиками праздничного салюта на горизонте ночного неба, где светились огни Севастополя. На сердце отлегло, и сразу стала понятна природа звуковых феноменов, искажаемых коварным эхом. Но от повторных попыток отказались. А вдруг и впрямь под шумок монах отодвинул пару заржавевших засовов и прошептал вековым охрипшим голосом в пространство по ту сторону Жизни: “Братва, свистать всех наверх”. Но об этом мы уже не узнаем.