Журнал «Знание-сила» - Знание-сила 1998 № 06(852)

Только за 1963-1993 годы площади подтопленных застроенных территорий удвоились и продолжают увеличиваться. В таких подвалах комары прекрасно себя чувствуют, а заболеваемость населения при этом растет. Серьезная ситуация в этом отношении сложилась в Туле, Нижнем Новгороде, Краснодаре, Набережных Челнах, Волгодонске и во многих других российских городах. В Москве подтоплением охвачено несколько районов. Ожидается оно на юго-западе, где развернулось огромное новое строительство, а также в районах Бутово, Солнцево, Косино, Жулебино. И тропические комары обосновались именно в южных и западных районах Москвы.

Участки города

— подтопленные (по состоянию на 1993 год)

- прогнозируемого подтопления (на период до 2010 года)

— границы административных округов и территорий г Москвы

1. Центральный административный округ

2. Восточный административный округ

3. Северо-Восточный административный округ

4. Северный административный округ

5. Северо-Западный административный округ

6. Западный административный округ

7. Юго-Западный административный округ

8. Южный административный округ

9. Юго-Восточный административный округ

Но причем же здесь землетрясения и связанные с ними опасения? Все дело в том—и это хорошо известно инженерам и сейсмологам, — что с увеличением насыщенности грунтов водой их устойчивость и, соответственно, устойчивость стоящих на этих грунтах сооружений, существенно снижается. Как известно, нельзя строить дом на песке. Но нельзя возводить его и на воде. Перенасыщенный водой грунт в силу ослабленности связей становится текучим — плывуном. Приблизительно так же развиваются и оползни.

Чем ближе к поверхности уровень грунтовых вод, тем более грунт насыщен водой и тем менее устойчив. Но если в статическом состоянии здания деформируются медленно, местами и это не обязательно сопровождается авариями, то резкие динамические воздействия распространяются на весь подтопленный район и угрожают всем зданиям. Причем интенсивность сотрясений на влагонасыщенных грунтах усиливается на один — два балла.

Что это означает, скажем, для Москвы? Несколько раз в столетие (в XX веке, например, дважды — в 1940 и 1977 годах) сюда доходят волны от глубоких Карпатских землетрясений с интенсивностью около четырех баллов. В условиях подтопления сотрясения увеличиваются до пяти — шести баллов. Но это на уровне первого этажа и при других благоприятных условиях (ровный рельеф, хорошие грунты, высокое качество строительства). А что будет на уровне восьмого — десятого, а тем более двенадцатого — шестнадцатого этажей, да к тому же если дом построен на склоне оврага и на насыпных грунтах?

Не стоит забывать, что в Москве, да и в других городах необъятной России, строительство велось и продолжает вестись без каких-либо антисейсмических мероприятий. А это значит, что при следующем сильном Карпатском событии серьезных повреждений в Москве не избежать. И конечно, не только в Москве. Так что расселившиеся по подвалам тропические комары Куликс не только несут прямую опасность заболеваний, но как бы предупреждают о косвенной, но вполне реальной в будущем опасности— растущей уязвимости наших городов перед лицом будущих сотрясений.

Валерия Шубина

Обращение к этой повести никогда не проходило бесследно: что-нибудь любопытное да наклевывалось в голове. Сейчас я думала о Франции, XVII веке, а еще об одном историческом анекдоте, недавно вычитанном в старинной ветхой книжке. Издание это напоминаю растрепанную колоду карт, засунутую в переплет, странички летели, готовые рассыпаться на глазах. Их на диво хватало, разве какие-нибудь две-три потерялись (и заглавные в том числе), так что ни фамилии автора, ни названия не было. Лишь оглавление свидетельствовало, что речь о королях Франции в том смысле, насколько они привержены дамскому полу.

Начиная с Франциска 1, таинственный автор тащил их через спальни, ничуть не заботясь, по душе ли монархам такая бесцеремонность. Государственные деяния отбрасывались в сторону, зато амурная часть... Нравы двора, интриги, капризы фавориток — все выворачивалось наизнанку, представляя монаршье правление сплошным маневрированием от одной юбки к другой. Возможно, оно так и было, и, следя за мытарствами королей, читатель мог бы с уверенностью сказать, что и фаворитки — дело далеко не простое и не каждому по зубам.

Не одно поколение читателей держало эту книжку: такой затрепанностью могла похвалиться не всякая классика.

Книжка эта попала ко мне от одного плута — любителя зловредных напитков. Путь, который она прошла к плуту, также не был усыпан розами, связанный с муками еще одного страдальца. Этот второй вышел с ней на улицу, чтобы продать, но только пополнил собою панельную мелкую сошку. Никто не интересовался его товаром. Уже бабка по соседству сбагрила кота, развалившегося в коробке наподобие падишаха, и левее птичка уплыла в бамбуковой клетке, а торговцу все не светило опохмелиться. Он было подумал о милостыне, как, на его счастье, нарисовался плут, имеющий наметанный глаз на своего брата. Он и дал книжке красную цену, прочтя ее на лице страдальца. Что вдохновило плута, скатать трудно. Скорее всего сердобольность. А может, что-то другое: плут не чурался высоких материй, набив руку на передирании разных баек, которые тискал в народной газетке за подписью «Архивариус». Он, например, выуживал какую-нибудь Диану де Пуатье из роскошного будуара и, освободив от пары-другой затруднительных стилистических оборотов, выставлял на всеобщее обозрение: читайте, почтенная публика, жили же люди!

Продавец просто на стенку лез — до того иссушило нутро, так что плут всего и успел, как сунуть ему деньги да пройтись красноречием по внешнему виду товара. То есть он даже не вошел в силу речи, как продавца унесло. В сплошном дискомфорте души плут отправился восвояси, желая углубиться в жизнь королей и среди этой непыльной работы найти свою пользу. Дома не чаяла его дождаться девяносточетырехлетняя бабушка. Завидя внучка, она не промедлила с кучей заданий и тем крепко пришлась пол горячую руку: и бабушке досталось, и продавец был помянут до третьего колена. А греховодники-короли полетели к черту. Там и валялись бы, если бы не случай.