ПИОНЕР - 1949 АПРЕЛЬ 4

Так лесные стены будут защищать поля от их врага - суховея.

Весной лес будет беречь и копить снеговую воду, чтобы она не тратилась сразу, чтобы её и на лето хватало.

Но это ещё не всё. Чтобы избавить степь от засухи, надо загородить овраги плотинами: пусть не сосут воду из земли, пусть сберегают для полей воду.

Так в оврагах появятся пруды. А из прудов молено будет брать воду для полей, для огородов, для бахчей, где растут арбузы и дыни.

Вот что надумал учёный, когда бродил по степям.

Как раз в это время, в 1891 году, случилась в стране небывалая засуха. Хлеб в степи весь сгорел. Крестьянам нечего «тало есть.

Люди заваривали кипятком сорную траву лебеду, всыпали немножко муки - ведь каждую горсточку муки надо было беречь - и пекли хлеб. Люди ели хлеб из сорной травы, а потом болели и умирали.

Не мог старый учёный смотреть спокойно на народное горе, на измученных, голодных людей, которые толпами приходили из деревни в город а просили под окнами: «Подайте голодающим!». Учёный знал, что сделать, чтобы голод не мог больше повториться.

Он нанисал об этом книгу, которую назвал: «Наши степи прежде и теперь». В этой книге он говорил, какая степь была прежде, какой она стала и какой она должна быть.

В те времена - как все знают - в России очень много земли принадлежало помещикам. Не было колхозов. Нельзя было, как сейчас, составить план и по этому плану всем пародом взяться за перестройку степей.

Каждый помещик хозяйничал, как хотел. Когда помещику нужны были деньги, он рубил у себя в поместье лес и продавал. И никто ему не мог этого запретить.

Из года в год на земле сеяли хлеб. А это было вредно для земли: полям не давали отдыха, пахали и перепахивали их, пока все комки в почве не обращались в пыль.

А комки в почве очень нужны растениям. Комки берегут воду, как посуда. Они хранят, словно кладовые, питательные вещества.

Чтобы в почве были комки, надо вместо хлеба сеять иногда на поле многолетнюю траву. Под травой поле снова на время становится травяной степью. Смотришь, почва оправилась, стала комковатой, и тогда опять можно сеять хлеб.

Но помещикам это было невыгодно. Им гораздо прибыльнее было из года в год сеять хлеб и продавать зерно.

А крестьяне были неграмотные, они не знали, что такое наука о земле, о почве. Да если бы к знали, что могли они сделать на своих жалких клочках земли, которую они ковыряли дедовской сохой?!

У них только и в мыслях было, как бы не помереть с голоду.

Старый учёный писал в своей книге, что плохие хозяева не доведут страну до добра. Он напоминал, что без науки от голода не избавишься. Он говорил помещикам: это - преступление думать только о своей выгоде и идти против науки, против здравого смысла, против того, что нужно всему народу.

В другое время никто бы и не услышал голоса старого учёного. Но тут царские чиновники испугались страшного голода 1891 года. Они дали старому учёному для опытов кусок степи между реками Волгой и Доном. Место это называете а Каменная степь. Там суховей был в те времена особенно частым гостем.

Учёный поселился в Каменной степи в маленькой хатке, крытой соломой. Эта хатка и сейчас ещё цела.

В степи началась работа. Там, где указывал учёный, сажали деревья. В оврагах устраивали пруды.

Деревья сажали полосами. А между полосами остались четырёхугольники для полей.

Но дело оборвалось, едва успев начаться. В царской России одни чиновники ведали полями, а другие - лесами. И опи никак не могли между собой сговориться.

Старый учёный объяснял им:

- Лесные полосы мне нужны для того, чтобы защищать поля от суховея. Дайте мне деньги на опыты, чтобы можно было вспахать и засеять землю в Каменной степи между лесными полосами.

По чиновники из лесного департамента говорили:

- Нам нет дела до полей. Мы только лесами ведаем.

А чиновники из департамента земледелия тоже ничего слышать не хотели:

- Нам нет дела до лесов. Мы только полями ведаем.

Год шёл за годом, а чиновники всё не могли между собой столковаться.

А после смерти учёного дело и совсем заглохло.

Но учёный не ошибся, когда говорил, что в будущем люди перестроят степь.

Он правильно предсказал будущее.

То, что было для него будущим, то для нас теперь настоящее.

Если бы вы сейчас побывали в Каменной степи, вы увидели бы, что там всё уже не такое, как когда-то.

Лучше всего было бы, если бы вы отправились туда на самолёте. С самолёта вам сразу бросятся в глаза тёмные лесные стены и четырёхугольные поля между ними. А когда вы спустились бы на землю, вы увидели бы ещё много такого, чего раньше не было.

Где зияли, как открытая рана, оврага, теперь тенистые кусты и деревья наклоняются над прудами. А по прудам плавают стайками гуси. Где была бурая, выгоревшая от солнца трава, теперь высоко колосится отборная пшеница или поворачиваются к солнцу тысячи золотых головок подсолнечника. Жёлтые нивы чередуются с зелёными прямоугольниками, покрытыми многолетней травой.

Здесь всё делается, как велит наука. Суховею сюда вход воспрещён. В самое сухое лето поля, бахчи, огороды дают здесь людям много пшеницы, ржи, огурцов, арбузов, дынь.

А если бы вы снова сели на самолёт и полетели над степью дальше, вы во многих местах увидели бы лесные полосы, защищающие поля от суховея.

Но это - только начало огромной работы. Теперь по всей нашей стране началось широкое и планомерное наступление на засуху. По Сталинскому плану оно рассчитано на шестнадцать лет. Пройдут года, и теперешние пионеры уже сами будут работать на заводе или в поле. Многие из них станут агрономами - инженерами полей - или лесоводами.

Вместе с миллионами колхозников и рабочих, вместе с тысячами агрономов и лесоводов они будут заканчивать перестройку степей по Сталинскому плану.

А план этот легко сейчас увидеть. Для этого надо развернуть номер «Правды», который вышел 24 октября 1948 года.

Там помещена большая карта, которая занимает целую страницу.

На этой карте внизу Чёрное море, а наверху пятиконечная звёздочка с кремлёвской башней посредине.

Звёздочка - это Москва.

От Чёрного моря почти до Москвы и от реки Урала до Дуная вся карта разгорожена полосками на клеточки. Полоски - это лесные полосы, которые будут защищать от суховея поля.

На карте видны ещё и другие лесные стены, гораздо более широкие. Каждая стена из нескольких лесных полос. II каждая полоса шириной в шестьдесят и даже в сто метров.

Восемь таких многорядных могучих лесных стен пройдут по стране, загораживая дорогу суховеям, защищая поля и реки от засухи.